Ф. Гюлен: Грани личности в рамках «диалога цивилизаций»
Прежде чем говорить о личности Ф. Гюлена и его влиянии на современные социальные процессы, необходимо зафиксировать специфику этих процессов и их отличие от предыдущих этапов существования и развития человечества.
Нынешние проблемы можно свести к последствиям так называемой третьей технологической революции и глобализации, а также кризису, но не мировому экономическому, а мировоззренческому, поскольку экономический кризис всего лишь один их аспектов мировоззренческого. Впрочем, технологические революции всегда приводили к кризису всех социальных институтов человечества, а выход из этого кризиса человечество находило в осмыслении создавшейся ситуации, т. е. подведении под изменившийся мир некоего отчасти научного, отчасти сакрального шаблона, объясняющего и эти изменения.
Кроме того, на современную ситуацию оказывают существенное влияние:
- продолжающийся процесс разрушения традиционного общества, которое ранее служило мощным ограничителем негативных форм поведения человека;
- факт повышения степени управляемости людьми со стороны СМИ;
- появление в арсенале противоборствующих социальных систем средств, во много раз усиливающих информационно- психологическое воздействие на граждан государств-оппонентов и создающих возможность такого «промывания мозгов», при котором люди начинают действовать не только вопреки своим интересам, но и тем правилам, соблюдение которых позволяло им выживать на протяжении многих веков;
- социальные ритмы развития и упадка сверхдержав (империй). Они, хотя и гипотетичны в целом, но с основными положениями их следует согласиться, так как последние отвечают общей методологии человеческого существования и деятельности, в которой фазы взлета сверхдержав всегда следуют за фазами накопления потенциала и духовного, и материального.
С этого момента можно было бы перейти к исследованию личности Гюлена, однако необходимо избрать некий фундамент, на котором будут основываться наши рассуждения.
Все перечисленное выше является проблемами современного человечества, но не причинами происходящего. Это поверхность явления. Причины лежат глубже. И искать их следует в специфике цивилизационных ориентиров, которые не дают человеческим сообществам во время реализации сознательных проектов двигаться в произвольных направлениях. Однако существуют периоды, когда рамки и диапазон человеческого произвола увеличиваются. Это происходит тогда, когда условия существования изменились, а человеческие конструкции осмысления и видения мира остаются прежними.
Основу выживания различных социальных систем составляет их безопасность, т. е. такой уровень защищенности, при котором противодействующие системе факторы не способны уничтожить ее или изменить сущность.
Обеспечение безопасности есть первейшая потребность процесса выживания. Осознание и формулирование этой потребности делает ее интересом. А деятельность по защите интересов есть политика. В зависимости от субъекта ее проведения это может быть политика различных социальных структур, в том числе и государства. В последнем случае она называется государственной и осуществляется в форме государственного управления, т. е. деятельности, направленной на достижение определенного результата.
Суть любой государственной политики - разрешение противоречий, возникающих между государствами, в свою пользу. Причем государства чаще всего не пускают эти процессы на самотек и сами создают и обостряют у оппонента имеющиеся противоречия с той же целью - разрешить их в свою пользу.
Однако безопасность - лишь основа выживания человека. Весь же диапазон средств выживания охватывается понятием культуры, т. е. всего, что создано человечеством для выживания. Следовательно, культура в широком смысле слова есть способ существования, а в кризисные периоды - выживания.
В рамках данного подхода понятной становится и категория глобализации, по сути - последствия усилий человечества по выживанию. Само это понятие означает процесс распространения определенных явлений, влияний, тенденций на все пространство земного шара.
Исходя из этого, глобализационные процессы - это явления, тенденции которых начались давно и существуют объективно, но у определенных представителей человечества есть желание, встроившись в эти процессы, с одной стороны, использовать их для достижения политических, экономических и других целей, а с другой - прикрыть этими процессами деятельность, которую можно назвать недобросовестной цивилизационной конкуренцией.
В мире, по мнению ряда геополитиков, существует около десятка крупных цивилизаций (культур) - способов выживания, которые взаимодействуют друг с другом, а само взаимодействие протекает в рамках сотрудничества и конкуренции.
Третья технологическая революция размыла границы государств и цивилизаций, и их взаимодействие в силу невозможности закрыться от обмена информацией стало более плотным, поскольку возникла необходимость компенсационных процессов, которые не позволили бы всем противоречиям перерасти в конфликт.
Так, среди большого количества идей стали востребованными в рамках вышеуказанных процессов идеи толерантности, терпимости, межцивилизационного и прежде всего межконфессионального диалога.
Анализ информационного поля печатных и электронных СМИ позволяет выделить ряд фигур, с которыми связывают данные идеи. И самой значительной из них, пожалуй, является фигура Ф. Гюлена.
Грань первая. Итак, Ф. Гюлен родился в 1941 году в Турции, он автор более 60 книг об исламе, в 2008 году американским журналом «Форин Полиси» и британским журналом «Проспект» признан ведущим интеллектуалом мира.
Гюлен после окончания медресе в 1960-е годы проповедовал в Турции учение ислама, рассказывал об исламских традиционных ценностях, однако делал это не совсем традиционно.
В своих проповедях он использовал научный подход.
Поскольку использование данного инструментария было понятно большинству верующих, поэтому слушателями Гюлена были в основном студенты университетов.
Формирование взглядов Гюлена происходило под влиянием его отца, активного пропагандиста суфийского мировоззрения. Оказали влияние на Гюлена и труды Саида Нурси, а также идеологов мусульманства Хасана Басри, Джелалад- дина Руми, индийских и западных писателей, в частности, Бальзака, Гюго и Шекспира.
В своих проповедях Гюлен был не одинок, на стыке 1960-1970-х годов в Турции многие священнослужители, озвучивая идеи терпимости, толерантности, диалога с представителями других конфессий и национальностей, обращались к опыту Османской империи, где межрелигиозные отношения, по их мнению, были более гармоничны.
На протяжении 400 лет во времена Османской империи люди жили в мире. Население империи составляли не только мусульмане, но и многочисленные представители других рас и религий. В те времена, до возникновения современных националистических идей, людям, несмотря на все различия, удавалось жить более мирно, чем в настоящее время.
В прошлом таких взглядов придерживались основоположники суфизма, последователем которых является Ф. Гюлен.
Сам Гюлен называет суфизм «путем совершенствования духовного мира, постижения Всевышнего, которому следуют суфии и приверженцы тасаввуфа. Тасаввуф представляет собой теоретическую сторону пути истины, а дер- вишество - его практическую сторону. Согласно мнению некоторых праведных людей, суфизм - это умерщвление Всевышним Господом нафса - собственного естества и эгоизма человека с последующим достижением особого обновления и прилива сил при помощи божественного света».
Переводя сказанное на светский язык, суфизм - воспитание «совершенного человека», свободного от мирской суеты, сумевшего возвыситься над негативными качествами души, чьи действия согласуются с божественным велением и беспрецедентным выбором. Все это или достижение этого предполагает постоянное усердие и самоконтроль с целью избавления от порочных нравов и ориентации на высшие моральные качества.
Среди основ суфизма Гюлен выделяет:
- слушание и понимание Слова Божьего, чтение и созерцание велений Всесильного и Всемогущего;
- преисполненность любовью Господней и взгляд на весь мир, как на «колыбель братства», отношение с добром ко всем и всему;
- альтруизм и по мере возможности предпочтение других себе;
- исполнение в первую очередь желаний Всевышнего, нежели своих;
- открытость к таким состояниям души, как ашк (страстная любовь), ваджд (экстаз), джазба (экзальтация), инджи- заб (влечение);
- чтение по лицу состояния человеческой души, постижение глубинного смысла и божественных тайн, сокрытых в событиях;
- довольствование жизненными усладами в законных пределах и даже в помыслах не стремится выйти за пределы дозволенного;
- постоянную борьбу с мирскими амбициями и иллюзиями, которые ведут всех к убежденности о вечности мира;
- понимание того, что служение религии и спасение, в том числе и постижение людьми истины, возможны только через основы знания, непоколебимую веру, ихлас (искреннюю любовь и привязанность) и благоволение Творца.
К вышеперечисленным обстоятельствам Гюлен добавляет усвоение явных и сокровенных знаний и принятие опеки праведного наставника.
Как истинный богослов и проповедник Гюлен ориентируется во многих сферах человеческой деятельности. Он категоричен в оценках прогресса и духовной культуры и вполне мог бы быть духовным и идеологическим наставником нации.
Несколько цитат из гюленовских высказываний.
«Развитие и прогресс нации зависят от того, насколько хорошо развиты и воспитаны ее умы и сердца. Не имеет смысла ждать развития той нации, представители которой далеки от интеллектуального начала и не обрели свет внутри себя», - полагает он.
«Наивысшее достояние всякого народа - это духовная культура, мораль и нравственность, развившиеся в свете образования и воспитания. Народы, которые приобрели эти ценности, завладели оружием, способным покорить в духовном смысле весь мир, а также обрели бы волшебный ключ, который может открыть для них культурные богатства всего мира. И напротив, массы, не способные возвыситься при помощи такого воспитания и таких понятий, еще в первом раунде жизненных перипетий, с которыми им придется столкнуться в будущем, получат нокаут и окажутся перед очевидностью выбытия из дальнейшей борьбы цивилизаций».
Солидаризируясь во взглядах на прогресс и образование с западными гуманистами, он, тем не менее, видит выход в преодолении человеческого эгоизма не столько через прогресс, сколько через любовь.
«Мы испытываем большой дискомфорт, сталкиваясь с огромным числом порожденных на свет эгоизмом противоречивых мыслей, а также их представителями. Мы негодуем, ненавидим их и стараемся уничтожить их. Кого можем, того уничтожаем, а если не удается этого сделать, то начинаем глумиться над честью и достоинством этих людей. Часто, имея источники информации или влияние на какие-нибудь СМИ, мы пускаем их в ход и пытаемся унизить этих людей, подвергаем их таким нападкам, которые хуже смерти.
Когда люди сталкиваются с подобным, их охватывает обида и хочется сказать: «Неужели теперь люди будут уничтожать друг друга, постоянно будут происходить столкновения, никто не будет от души радоваться друг за друга; люди не будут думать друг о друге, никто не протянет руку помощи обездоленному, никто не защитит угнетенных; люди не будут раскрывать друг другу души, никто не будет чувствовать себя в безопасности; судьбой мира будут править безрассудные палачи, которые думают о крови, говорят о крови и проливают кровь, и опять наступит эпоха тирании и тиранов...». Далее так продолжаться не может, а если будет продолжаться, то приведет к гибели человечества и потере общечеловеческих ценностей».
Исследование размышлений Ф. Гюлена свидетельствует о том, что он является одним из немногих богословов, кто стремится к диалогу и призывает к терпимости не только между мусульманскими религиозными сообществами, которые конфликтуют между собой, но и между мусульманами и представителями других религиозных конфессий.
При этом Гюлен прежде всего исламский богослов и проповедник. Он уверен в том, что диалог является естественным результатом исламской этики.
Ф. Гюлен действует в рамках озвученных идей и принципов. Подтверждением этому является его визит к папе римскому Иоанну Павлу II в 1997 году.
Несмотря на то что католический мир в 1962 году на Втором церковном съезде принял решение о развитии межрелигиозного диалога, далее создания совета для обеспечения этого диалога и поздравлений мусульман с их религиозными праздниками он не продвинулся. Нужен был ответный шаг, который и осуществил Гюлен.
Здесь следует учесть, что попытка наладить межконфессиональный, а следовательно, межцивилизационный диалог происходила и происходит под угрозой реализации хан- тингтонского прогноза о столкновении и войне цивилизаций.
Гюлен говорит не только о возможности диалога, но и об обязанности мусульман всего мира вести его, чтобы обеспечить более спокойный и безопасный мир.
За последние десятилетия в Турции значительно увеличилось число не столько прямых сторонников взглядов Гю- лена, сколько людей, связывающих свое будущее, стабильность и безопасность с диалогом с другими конфессиями и даже цивилизациями, опираясь на одно из изречений Корана: «Люди! Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и династиями, чтобы вы узнавали друг друга...».
В Турции идеи Гюлена пользуются поддержкой не только данного сектора общества, но и турецких национальных и конфессиональных меньшинств. Так, большим авторитетом Гюлен пользуется у греческой православной церкви, с лидером которой - Варфоломеем - у него хорошие отношения с конца 1980-х годов.
Грань вторая. Обратимся к другой стороне мировоззрения Ф. Гюлена в контексте идей ислама. Ислам, который считал себя религией мира, стал ассоциироваться с убийствами и беспределом. Это притом, что мусульманское население на планете выросло до 1,5 миллиардов человек, живущих в 57 государствах, одно из которых является обладателем ядерного оружия. Причем около 7 миллионов мусульман живут в США, более 38 миллионов - в Европе, не говоря уже о России, где ислам является традиционной религией, и к 14 миллионам коренных мусульман можно смело добавить 3 миллиона, временно пребывающих на ее территории.
Сколько процентов мусульман являются боевиками, статистика умалчивает, но образ боевика-мусульманина напугал весь мир. И этот имидж не способствовал нормальным отношениям мусульманского мира с остальным миром. Особенно от него страдали бизнесмены, которые работали, в частности, в России и США.
И, разумеется, необходимо понять, что в скором времени должны возникнуть компенсационные процессы, в основе которых будут противоположные по направленности идеи.
Но идеи не могут висеть в воздухе. Они вкладываются в уста выдающихся деятелей того или иного времени. Так, например, Чингисхану приписывают выражение о том, что «империю можно завоевать в седле, но управлять ей из седла невозможно». Хотя эти слова принадлежат его советнику китайцу Чю-цаю. Но кто знает, кто такой Чю-цай? Или в западной традиции известный афоризм о том, что «штык штука удобная, им можно решать многие задачи, за исключением одной, - на штыке неудобно сидеть», вложен в уста Наполеона, хотя был известен и до него.
На стыке ХХ и ХХ1 веков идеи толерантности и межци- вилизационного диалога объективно и субъективно связывают с личностью Ф. Гюлена. Как объяснить этот феномен? В философии на такой случай есть два подхода. Один из них говорит о том, что именно личность подвигает человечество или определенную его часть к трансформации сложившихся социальных институтов, другой свидетельствует об обратном. Личность лишь отражает конфликтность и противоречивость мира. Но осуществлять сие может только личность, способная адекватно отражать все, что происходит вокруг нас. И таковой оказалась личность Ф. Гюлена.
Безусловно, способствующим фактором было и то, что в мусульманском мире и, прежде всего, в мусульманских государствах со светскими основами в организации власти вырос и стал значительным слой образованных людей с либеральными идеями, в корне расходящимися во взглядах на организацию жизни и с секуляристами, и с фундаменталистами.
Могут ли не зажечь данный слой людей призывы Гюле- на, констатирующего сегодняшнюю ситуацию в мире: «Нас захватили злоба и ненависть, мы часто гневным и мстительным взглядом смотрим друг на друга. В наших сердцах нет места для любви, но есть место для вражды, мы годами живем в неведении о волшебном действии любви. Злые мысли часто вызывают негативные эмоции. Разрушать все вокруг, уподоблять всех себе и оказывать давление на тех, кого мы называем «другими», стало для нас привычным. Большинство из нас живет эмоциями, несмотря на наличие разума и логики. Мы стремимся унизить тех, кто думает не так, как мы. Мы настойчиво следуем тому, что знаем, не задумываясь над тем, что у некоторых проблем могут быть иные пути решения, поэтому, пытаясь что-то созидать, мы, наоборот, разрушаем и разрушаем. Понять другую душу, от души и искренне выразить себя представляется архаичным и устаревшим...».
Ф. Гюлен связывает мудрость прошлого с настоящим: «Поэтому давайте в эти дни, когда мы, находясь на распутье, прислушаемся к голосам таких мудрецов, как Юнус, Руми, в чьих трудах отражается универсальный Божественный призыв, и от всего сердца скажем: «Да здравствуют любовь и братство!». Давайте покажем всему миру, что значит быть человеком во всей его красе! Давайте в эти дни, когда одержимость, злоба и ненависть охватывают мировое сообщество, еще раз призовем к любви и взаимопониманию! Давайте возвысим свою совесть до уровня, который бы соответствовал широте божественной милости и раскроем свои души для всех! Давайте избавимся от самооценки, подобно той, где мы видим себя каплей, обреченной на высыхание, и будем стремиться слиться с бурным потоком и превратиться в океан! Если мы люди, значит, в нас присутствуют гены пророка Адама, а в нашей сути содержится квинтэссенция истины Ахмада, поэтому давайте, восстав против дьявольских искушений, провозгласим на весь мир, что мы наместники на Земле, что мы призваны достичь небесных высот и в очередной раз покажем ангелам, что значит быть человеком! Давайте сделаем путь, по которому мы идем, светлым и приятным и будем идти по нему - рука за руку, душа в душу, обратившись лицом к Аллаху».
И, наконец, Ф. Гюлен показывает выход из сложившейся ситуации, которая не устраивает большую часть современного общества: «Если мы, заложив в мозг молодого поколения современные позитивные науки, а в сердца - духовные ценности, через призму истории, которую мы превратим в подобие прожектора в их сознании, сможем направить их взор в будущее, то поверьте, что даже малая крупица, потраченная на этом пути, не пропадет даром! Не то чтобы станет бесполезной - она вернется к нам во много раз больше. Мы с уверенностью можем утверждать, что каждая копейка, потраченная на воспитание и образование молодого поколения, превратится в этих доблестных сердцах и воспитанных натурах в некий «источник доходов», и как народ мы обретем неиссякаемую кладезь для развития в будущем».
Правда, если говорить о межцивилизационном диалоге, то нельзя не рассмотреть еще один аспект проблемы. Любая идея, основанная на ценностях одной цивилизации, проникает к носителям другой через культурные фильтры.
Культуры как способы выживания отличаются друг от друга многими признаками, а сами признаки - результат выживания в определенных географических, климатических и политических условиях. Поэтому попытки перенести нормы одной культуры в другую для регулирования процесса выживания чаще всего обречены на неудачу. Глубокий анализ свидетельствует, что там, где на первый взгляд эти нормы все же «приживаются», имеет место результат совпадения назревших потребностей общества, потребностей, не совсем еще осознанных и осмысленных с субъективными действиями по некоему переустройству, в основу которого положен опыт других культур.
Но даже в этом случае «прижившиеся» нормы, как правило, регулируют общественные отношения половинчато, либо данное регулирование распространяется только на часть общества.
Культуры выработали иммунитет, которым они спасаются и от внедрения инокультурных моделей развития. В праве это так нелюбимые юристами правовой нигилизм и система двойных стандартов в правоприменении. Однако и первое, и второе - защитная реакция традиционной среды на внедрение норм, призванных регулировать общественные отношения, взросшие на другой цивилизацион- ной почве и не отвечающие потребностям определенной части общества.
Цивилизации в процессе взаимодействия всегда стремятся расширить свое основание, поскольку именно оно придает большую устойчивость в межцивилизационной конкуренции. И несмотря на то что попытки увеличить сегмент устойчивости цивилизаций существуют всегда, эффект они дают только в том случае, если потенциал цивилизации конкурента по каким-то причинам слабеет.
В 2009 году вышла книга Б. Джил Кэрролл «Диалог цивилизаций: исламское учение и гуманистический взгляд Гюлена», где сравниваются взгляды Гюлена и мыслителей Востока и Запада - Канта, Милля, Платона и Конфуция.
Почему же они столь стремительно распространяются?
А ведь вывод очевиден. Суфийское мировоззрение, которое находится в основе идей Гюлена, а еще больше - в деятельности его адептов, не содержит закона исключенного третьего, который на латыни звучит так: «tertium non datur», т. е. «третьего не дано». На самом деле в социальном движении существует и третье, и четвертое, и пр. Гюленовский подход, назовем его так, более гибок в оценке ситуации, т. е. более адекватен. А следовательно, у последователей данного подхода меньшая вероятность ошибки при принятии управленческих решений. Это прекрасно чувствует та часть человеческого общества, которое называется образованным и удельный вес которого в мире становится все более значительным.
В заключение хотелось бы подвести итоги. Но, наверное, итоги будет подводить время, которое все расставит на свои места. Нам же нужно адекватно зафиксировать ситуацию.
Итак, проект под названием «Фетхуллах Гюлен» существует. Дивиденды от его реализации пытаются получить две цивилизации - мусульманская и североамериканская.
Член Союза писателей Беларуси и России, Минск
- Создано .