Разные пути к одной цели
Естественным желанием народов является стремление жить в мире и гармонии с другими народами. Если страны, нации и религиозные общины хотят иметь хорошие и добрые отношения с другими странами, народами и конфессиональными общинами, то они должны полагаться на диалог и сотрудничество.
Существует много причин для того, чтобы стараться добиться по-настоящему глобального единства человечества на основе таких ценностей, как справедливость и равенство. В контексте глобализации мы должны говорить не только о диалоге различных локальных культур и религий, но также и о сосуществования в одном месте представителей разных культур и религий. Прежде вставал вопрос о терпимости большинства к немногочисленным «чужакам», сектам и конфессиям. Сегодня встал вопрос о совместном проживании больших конфессиональных, этнокультурных сообществ. Особенно это актуально для России, где исторически в течение веков сосуществовали различные народы, культуры и религии.
В мире продолжаются войны, гуманитарные катастрофы и нарушение прав человека. Развитые страны сталкиваются с проблемой миграции. Мигранты «ориентализируют» западные и российские города. В России усиливаются ультра-национализм и ксенофобия. Мигранты из бывших советских республик и даже российские граждане из мусульманских республик Северного Кавказа воспринимаются этническими русскими как чужие. В наибольшей степени острота данной проблемы обнаруживается в сложном комплексе взаимоотношений между Западом и исламским миром, или в том, что называют не иначе как конфликтом западного мира с миром ислам[1], или, по откровенно алармистскому выражению С. Хантингтона, «столкновением цивилизаций»[2]. Напряженные взаимоотношения между современным западным миром и мусульманским Востоком часто понимают на Западе как противостояние между христианством и исламом, а некоторые аналитики полагают, что это противостояние угрожает перерасти в войну между Западом и исламским миром.
Люди задаются вопросами: совместим ли ислам и светское общество, основанное на либеральных принципах? Есть ли у ислама внутренний ресурс для ослабления религиозной конфронтации в исламском мире и во всем мире? Какое из направлений в исламе способно определять будущее исламской общины? И, наконец, возможен ли диалог с «другими»?
Я считаю, что диалогу нет альтернативы. На самом деле диалог является моральным императивом нашей эпохи. На вопрос, в чем состоит роль интеллектуалов в диалоге культур, можно ответить, что они осуществляют руководство межкультурным и межрелигиозным диалогом. Они могут помочь преодолеть стереотипы и предрассудки, порождаемые невежеством. М. Фатхулла Гюлен, видный исламский ученый и мыслитель, утверждает, что «главным предназначением и целью человеческой жизни является стремление достичь понимания»[3]. Образование служит одним из важных инструментом развития межрелигиозного и межкультурного диалога.
Но интеллектуалы (философы, писатели и т.д.) часто оказываются не в состоянии оказать прямое влияние на отношения Запада и исламского мира, так и на взаимоотношения между культурами в целом. Даже великие личности не могут нести бремя ответственности за все человечество. С моей точки зрения, реальные субъекты диалога культур – сами народы, как, например, народ Египта, свергнувший авторитарный режим Хосни Мубарака. Именно таким путем, медленно и не сразу, складываются основы для демократии и гражданского общества в не-западных странах. Следовательно, решающим условием нахождения взаимопонимания и диалога культур является борьба народов за свои реальные интересы. Задачей интеллектуалов является артикуляция этих интересов.
Здесь обнаруживается главная трудность. Сайид Хусейн Наср отмечает, что для ведения диалога и достижения взаимопонимания требуется общее основание[4]. Как люди разных культур могут найти общее основание? С моей точки зрения, диалог возможен, если каждая сторона будет опираться на собственную культурную и религиозную традицию диалога. Все понимают, что люди воспримут представление о диалоге как категорическом императиве только тогда, когда предлагаемое им понятие справедливости будет соответствовать пониманию справедливости, принятому в их культуре.
Джон Л. Эспозито правильно замечает, что «мы не нуждаемся в том, чтобы знать, что всякий говорит о представлениях и вере, разочарованиях и надеждах, страхах и желаниях мусульман, нет, мы нуждаемся в том, чтобы знать, что говорит молчаливое большинство»[5].
По моему мнению, исламская доктринальная и религиозная традиция также содержит открытость, толерантность и способность вступать в диалог с другими. Во-первых, ислам представил себя через Коран как послание ко всему человечеству, без различия людей на языки, цвет кожи и т.д. Универсальность ислама состоит в том, что Коран утверждает метафизическое единство/равенство людей как творений единого Бога. М. Фатхулла Гюлен справедливо отмечает, что «содержание многих коранических аятов-стихов имеет связь с общественным диалогом и толерантностью»[6].
Во-вторых, исламский мистицизм (суфизм) сумел наиболее полно выразить потенциал универсализма ислама, его толерантность и веротерпимость. Аль-Газали (ум. в 1111 г.), крупнейший мусульманский религиозный ученый и мистик-суфий, в своей работе «Возрождение религиозных наук» (Ихйа ‘улум ад‑дин) утверждал, что хотя у людей разные способы поклонения Богу, все они правы[7]. Ибн ‘Араби (ум. в 1240 г.), один из наиболее выдающихся и влиятельных исламских философов и мистиков, подчеркивал в «Геммах мудрости» (Фусус ал‑хикам), что Бог «везде, и нет ничего, кроме вероисповеданий»[8].
Вышесказанное позволяет говорить о неизбежном ослаблении политического ислама и выходе на историческую авансцену культурного ислама. Культурный ислам в моем определении есть утверждение двух постулатов. Во-первых, следование принципам справедливости и разума; это не означает отрицания главного основополагающего мировоззренческого тезиса Корана, тезиса о Боге как Первоначале мира. Напротив, еще первые исламские теологи, мутазилиты, отождествляли Бога с пронизывающей все сущее закономерностью, гармонией, полагали, что Бог есть справедливость и разум. Второй постулат культурного ислама – категорический императив делания добра.
Опора на эти два постулата позволит представителям исламского мира воспринимать проблемы мира во всем мире, проблемы демократии, прав человека и женские права как собственные проблемы. Подъем в мир идей, обладающих универсальным значением, восхождение в трансцендентный мир общечеловеческих моральных императивов (прорыв за пределы своей культуры), возможен только при условии наличия у человека опоры на свою культуру.
Ислам как культура никогда не противостоял Западу. Мусульманская культура сформировалась как часть общей средиземноморской цивилизации. Исламский мир и Запад объединяют общее цивилизационное наследие и принадлежность к единой религиозной (авраамической) традиции. Таким образом, не существует непреодолимой стены между Западом и исламским миром в принципе.
Сегодня экономическое и культурное развитие мусульманских стран должно сблизить исламский мир с Западом. Глобализация заставит исламский мир вступить в общее мировое пространство. Мусульманские народы должны участвовать вместе с западными нациями в экономической и культурной конкуренции. Сегодня для мусульман борьба за свои права является не религиозным, а национально-экономическим вопросом, и не сводится только к вопросам исполнения молитвы в крупных городах-мегаполисах Запада, в офисах и войсковых частях. Мусульмане должны вместе с ведущими народами мира (Запад, Россия, Китай, Индия) совместно участвовать в экономической и культурной конкуренции в различных сферах (производство, наука, сфера IT-технологий и т.д.).
Исламский мир нуждается в коренных социальных изменениях, в утверждении современных институтов для совершения фундаментальных прорывов в области науки, образования и экономики. Эти преобразования возможны, ведь в свой «золотой век» в XI-XII в. исламская цивилизация определяла уровень мировой материальной и духовной культуры. Это означает, что если в прошлом существовали тесные культурные связи и взаимное влияние между исламским миром и Западом, то отношения между разными культурами в условиях глобализирующегося мира могут приобретать разнонаправленный характер в виде диалога культур и цивилизаций.
[1] J. L. Esposito. Islam and politics. Syracuse University Press, 1987. P. XV.
[2] Samuel H. Huntington. The Clash of Civilisations? // Foreign Affairs; Summer 1993; 72, 3; PP. 22-49.
[3] M. Fethullah Gülen. Education from cradle to grave // Love & Tolerance. The Light, New Jersey, 2006. P. 202.
[4] Sayyed Hossein Nasr. Religious and Civilisational Dialogue // Islam 21, issue 29, June 2011.
[5] John L. Esposito. The Future of Islam. Oxford UP, 2010. P. 143.
[6] M. Fethullah Gülen. Dialogue with the people of the Book // Love & Tolerance. The Light, New Jersey, 2006. P.76
[7] Ал‑Газали. Ихйа ‘улум ад‑дин. Бейрут: Дар ал‑китаб ал‑‘араби. Б. г. Т. 2. С. 39.
[8] Ибн ‘Араби. Фусус ал‑хикам. Бейрут: Дар ал‑махаджжа ал‑байда, 2001. С. 140.
Насыров Ильшат Рашитович, доктор философских наук, ведущий научный сотрудник, сектора философии исламского мира, Института философии Российской Академия наук (РАН), Москва
- Создано .