Я молился даже за тех, кто мне угрожал...
Есть ли кто-то, кому Вы очень доверяете, и можете назвать своей «правой рукой»?
Я никого не называл своей правой или левой рукой. Родом я из Эрзурума, жил в Кырклырели и Эдирне. Там у меня были очень дорогие, верные товарищи. Потом приехал в Измир. Там Аллах послал мне таких дорогих друзей как Хаджи Кемаль, да будет местом его пребывания рай, Мустафа Бирлик, Юсуф Пекмезджи, Кёсе Махмут. Если говорить о правой руке, то это были они, и если бы кто-то из них был моей правой рукой, то я не смог бы её носить, её тяжесть раздавила бы меня, потому что я сказал бы, что если быть правой рукой, если бы один из них согласился сделать меня своей правой рукой, если бы я мог быть Хаджи Кемалем, Мустафой Бирликом, если бы я был на месте Юсуфа Пекмезжди!
Нуреттин Верен говорит о том, что в течение уже 35 лет является Вашей правой рукой, и делает некоторые заявления. Правда ли то, что он говорит?
Если Аллах признаёт за кем-нибудь какое-то право, то это право ни в коем случае не исчезнет. Аллах знает, кто, где находится.
Человеком, который познакомил Вас с политиками, обеспечил выход на международный уровень, был Нуреттин Верен?
Я не читал его заявлений. Товарищи читали некоторые из них в Интернете и рассказывали мне. Когда я прослушал вкратце их содержание, то был поражён. Он и несколько человек, которые его окружают, заняли отрицательную позицию по отношению к видам деятельности, которые все одобряют, которые и они сами в своё время одобряли, сделали беспочвенные заявления.
Я удивляюсь тому, чего они хотят. Они говорят словно законодатели, пусть, мол, это движение будет таким как организации Красного полумесяца или Зелёного полумесяца. Чтобы во главе него был поставлен опекунский совет, - что невозможно и с точки зрения законодательства, - в который войдет и он сам. Часть того, что они хотят, не может сделать даже государство на основании существующих законов.
Кто был посредником при Вашем знакомстве с политиками?
С уважаемым Сулейманом Демирелем, Тургутом Озалом и Исметом Сезгином познакомил Хаджи Кемаль. С господином Сулейманом он был знаком давно, с господином Тургутом был «на ты». Большинство знакомств и встреч на государственном уровне произошло при его посредничестве.
Есть фотографии Нуреттина Верена, на которых он запечатлён вместе с политиками. Он совсем не способствовал этому?
Иногда во время поездок в некоторые места он вёл машину, иногда его посылали встретиться с кем-то от имени движения . Но если он стал считать себя правой рукой, то это злоупотребление. Судя по тому, что рассказывают, он старался попасть в один кадр с теми, кто приезжал ко мне, захотел сняться вместе с президентом, к которому поехал по поручению, а потом из всех этих фотографий сделал альбом. Сделал себе папку с письмами, отправленными разным президентам.
Если с помощью этого становятся правой рукой, то и другие могут сделать это, если захотят. Если говорить откровенно, я не допускал возможности того, что у людей, которые приезжали ко мне, есть далекоидущие планы, и они используют это.
Он приезжал к Вам в Америке, Вы угрожали ему?
Он сказал, чтобы его оставили в покое, чтобы дали ему заниматься своим делом, что хочет стать богатым, и уехал. Мы долгое время не общались. Честно говоря, я тоже обиделся. Он использовал ради собственных дел кредит доверия к нашей миссии, говорил неправду и занимался шантажом. Одно время он запутал некоторых товарищей, старался убедить их, что, став депутатом парламента, вступив в политическую партию можно успешнее служить общему делу. Потом некоторые товарищи пришли и просили прощения, говорили: «Пусть Аллах будет доволен тобой, нас собирались обмануть и втянуть в политику». Между тем, у нас существовало общее условие о том, чтобы не заниматься политикой, находиться на равном удалении от всех партий. По этой причине я рассердился, высказал своё мнение.
Прошло много времени. Несколько лет назад он приехал в Америку, сказал одному нашему товарищу, которого я не мог обидеть отказом, что хочет, чтобы я помолился за него. Я не мог на него положиться, не хотел встречаться, но товарищ, который выступил посредником, был человеком, которому я доверяю, в конце концов, он приехал и прожил здесь некоторое время.
Однажды он захотел прийти ко мне в комнату, а я отнёсся к нему снисходительно. Он вошёл и спросил: «Что, мои страдания до сих пор не кончились?» Я ответил: «какие страдания, кто, что тебе сделал, что ты взял и ушёл?» Оказывается, ходят слухи о том, что кассеты, смонтированные во время Июньской бури, были предоставлены им, и он имел в виду это. А я этих слухов не слышал. Потом он закричал, стал угрожать, а я открыл двери и позвал товарищей, чтобы они его увели.
Вы угрожали ему смертью?
Благодаря милости Аллаха, в Турции много людей, которые меня любят, уважают. Если до него кто-то дотронулся хоть пальцем, пусть скажет. Аллаха надо бояться.
Что Вы сейчас думаете о нём?
Когда он отдалился от нас, я всё же время от времени испытывал к нему сострадание, хотя и был обижен, всё время вспоминал его в молитвах. И даже сейчас всё время молюсь за него. Пусть Аллах позволит ему понять истину. Я препоручил его Аллаху.
Я стараюсь не обращать внимания не только на его слова, но и на высказывания других людей, которые писали против меня во время Июньской бури , чтобы в моей душе не осталось ничего против них.
Благодарю Аллаха, что в моей душе нет антипатии ни к кому. Моя совесть настолько чиста, что я могу открыть своё сердце и протянуть руку каждому...
В социальном смысле община создаёт собственный язык, собственный стиль. Сложился ли собственный язык и стиль у этого движения?
Мы говорим, что основой вселенной является любовь. Мы стараемся планировать свою жизнь, исходя из того, что, выражаясь словами благословенного Мухаммада Бахауддина, если бы Аллах не смотрел на нас с любовью, то и мы не смогли любить бы друг друга. При этом, конечно, начинает складываться и собственная терминология. То есть между онтологическим и эпистемологическим должна существовать гармония. Для того чтобы показать светлый путь нашего Господина – Пророка Мухаммада и достойных предков (салафус-салихин), необходимо принять во внимание все изменения, различия, которые имели место с того времени и до сего дня, и выразить их новым языком.
Одним из ваших ключевых понятий является «посвящение себя». Какую связь вы устанавливаете между «посвящением себя» и движением?
Посвятить себя, это, значит, жить как человек идеи, полностью связавший себя с нашими ценностями. Если нашей идеей является любовь, презентация собственной культуры, открытие красоты нашей веры, и предоставление возможности пользоваться ими другим людям, тогда ядро нашего понимания «посвящения себя» составляет идея о том, что мы должны организовывать свою жизнь в соответствии с этой идеей и рассматривать всё, что необходимо сделать кроме этого, как элементы, поддерживающие, укрепляющие нашу идею.
Те, кто посвятил себя, стремятся проявить решимость и преданность, достойную Пророка, своей правильностью, верностью, надёжностью, тем, что удерживаются от грехов, единением со своей идеей и отказом от всего, за исключением стремления к её распространению. Одновременно с этим мы надеемся, что такая жизнь, осью которой является идея, спасёт людей от субъективизма, эгоизма и эгоцентризма.
Все великие дела совершены теми, кто не думал о собственном покое. Идея посвящения себя включает жизнь в соответствии с великими идеалами, предпочтение простой жизни и бедности ради покоя и процветания народа, и отсутствие других мыслей, кроме служения ему.
Какое место в формировании идеи «посвящения себя» занимает культура беседы?
Традиция беседы является самым первым путём к принятию любых идей. Поэтому наш Господин соблаговолил сказать, что «религия – это совет». Одновременно существует потребность и в том, чтобы советы давались постоянно, потому что люди могут, пусть и незначительно, отклоняться от правильного пути. Жадность к мирским ценностям, любовь во власти, склонность к спокойной жизни, желание быть на виду и страсть к популярности – всё это вирусы, каждый из которых способен низвергнуть и красавцев, и султанов, и целые династии, и представляет собой отдельную проблему для людей, которые служат идее. Для того, чтобы не поддаваться воздействию этих вирусов, существует потребность в советах...
В наши дни сила и власть являются главными мерилами, и на жизнь мы смотрим в основном через их призму. Вы же говорите «одобрение Аллаха». Понять вашу терминологию становится труднее при взгляде с разных точек зрения.
Я говорю со всей искренностью, меня не тревожит ничего, кроме стремления добиться одобрения Аллаха. Я не могу утверждать, что удостоился Его одобрения, но не было дня и часа, когда бы я ни просил Его об этом. По меньшей мере, сто раз в день я говорю: «Аллах, я прошу у тебя помилования, прощения и одобрения.» Я хочу только моего Создателя. Может быть, что моя просьба не была удостоена ответа до настоящего времени, но мой долг велит мне просить об этом до последней секунды своей жизни.
Это желание, которое является самым большим капиталом соей жизни, может не находить понимания, потому что не имеет эквивалента в терминологии других, но она есть в терминологии нашего Господина и Корана. Меня просто заковали в цепи такие мысли как «в своих делах вы должны просить одобрения Аллаха. Если будет дано такое одобрение, то неважно, если даже весь мир ответит отказом. Если Он даст своё одобрение, то, пусть вы даже не хотите этого, Он заставит других согласиться ». Если я не вижу смысла ни в чём другом, прошу, пусть меня простят за эту мою слепоту...
Мехмет Гюндем, Миллиет, 28.01.2005
- Создано .