Пусть откроют православную духовную семинарию
Мои впечатления
Фетхуллах Гюлен ест очень мало. На завтрак – чашка молока и 3-5 крекера Завтракает и ужинает у себя в комнате. Хотя доктора и запрещали, во время последнего рамазана соблюдал пост.
«У кого такие же болезни, как у меня, я бы посоветовал не соблюдать пост. Но сам себе я так не скажу.» Обедают все вместе, если позволяет состояние здоровья господина Гюлена. Он сам приносит еду с кухни, садится на свое, определенное, место за столом. Для остальных присутствующих еду приносят и ставят на стол.
Гюлен очень внимательно следит за тем, чтобы гости не испытывали за столом недостатка в чем-то. После обеда обязательно приносят чай, иногда вместо него – турецкий кофе. Гюлен выпивает 2-3 маленьких стаканчика чая, съедает финик и несколько миндальных орешков.
Готовя еду, здесь считают калории. За обедом подается два блюда, за ужином – только одно.
Что Вы думаете в отношении духовной семинарии и «вселенской патриархии»?
Проблема рассматривается в рамках государственной политики, и поэтому каждое произнесенное слово может подвергнуто комментариям. Патриархия всегда была открытой. Я много раз встречался с патриархом. Перед первой нашей встречей поставили в известность и людей наверху. Я знал мнение противоположной стороны, и поэтому мы задали вопрос, какой должна быть наша позиция. Здесь я не буду вдаваться в детали «Вселенским патриархом» с момента учреждения патриархии называют человека, который ее возглавляет. Они используют это выражение и этот титул как и подобает. Самостоятельность... Он говорит такие вещи, что Посольство США тоже подходит к ним с этой позиции Вместо того, чтобы воспринимать вопрос таким образом и настраиваться определенным образом, сначала нужно посмотреть, почему так говорят. Вы можете не соглашаться использовать в отношении него выражение «вселенский патриарх», но в своей среде они его издавна используют. Например, в Турции нет таких понятий как «господин наставник», «господин проповедник», «господин муфтий», но люди привыкли и продолжают говорить так. Я совершенно на это не претендую, но наши люди и про меня говорят так же. Я думаю, надо было посмотреть на вопрос и с этой стороны.
Каковы намерения патриарха?
Насколько я мог понять из его слов, он хочет сказать следующее: Я тоже гражданин Турции. Позвольте открыть семинарию. Давайте, вместо того, чтобы посылать людей в разные концы света, дадим им образование в Турции, а потом отправим Когда я говорил об этом одному из президентов, он сказал, что это очень умный человек и у него могут быть особые соображения. Если он умный, то и вы будьте такими. Посылать в разные страны православных священников, воспитанных в турецкой культурной среде, пойдет на пользу Турции. Если это – решение проблемы, существующей со времен султана Мехмета Фатиха, то лучше бы его предложил не я – тогда против него не выступали бы. Я категорически не могу быть сторонником разделения нашего народа, даже если отделяется десять человек, не могу согласиться с этим. Это отдельный вопрос, но нужно посчитать, что это принесет Турции и чего лишит ее. Занимать позицию, основываясь на эмоциях, сводить все к враждебности не приличествует зрелой, устоявшейся Турции с блестящим прошлым. Если они тоже пожаловались на Турцию в Европе, если сказали, чтобы те настаивали на проблеме «вселенской патриархии», то это не приличествует им. По-моему, они должны сесть за стол переговоров и обсудить проблему с представителями власти.
Ваше пребывание в США критикуется и оценивается в связи с проектом «Большого Ближнего Востока» (ББВ), Северной Африкой, теорией Зеленого пояса. Спрашивают: «Почему не Германия или Франция?», а те, кто считает, что для Вас подходят Саудовская Аравия или Иран, говорят : «Если уж он такой мусульманин, то почему живет в Америке?» Почему Америка?
У моего приезда в Америку была своя предыстория. В 1997 году я приехал для того, чтобы мне сделали ангеографию и собирался остаться здесь на 2-3 месяца. Тогда даже уважаемый президент Сулейман Демирель оказал мне посредничество и позвонил доктору Мурату, находившемуся в Кливленде. Спасибо ему, он мне очень помог, указал путь, настаивал на операции. И тогда тоже говорили, почему, мол, Америка, почему он остался там, он, мол, убежал. На самом же деле когда я приехал сюда, у меня не было сил даже поднять одеяло, которым я был накрыт. Принимал лекарства, которые рекомендовали врачи. Продолжал пешие прогулки на свежем воздухе и занимался на бегущей дорожке, но состояние продолжало оставаться плохим. Мой приезд в этот раз опять был связан с теми же болезнями. В клинике «Майо» работал доктор Саит Бей из крымских турок. Когда он приезжал в Турцию, то увидел мое состояние и настоятельно рекоменодовал приехать сюда. Если бы пригласили в Германию, я поехал бы туда. Приехал в Америку, началось лечение, а через 1-2 месяца в Турции - та буря в связи с заговором. Я остался здесь. Хотел уехать, но доктора не разрешили, сказали, что я подвергаю себя большому риску. По этому поводу есть огромное количество врачебных заключений, из которых видно состояние моего здоровья. Зачем мне убегать, что у меня есть такого, чтобы убегать?
О Вас говорят, что он, мол, одной ногой стоит в Америке, а другой – в Саудовской Аравии.
В Саудовскую Аравию я последний раз ездил в 1986 году в хадж. Не был там 20 лет. Те, кто говорит, что я одной ногой стою в Саудовской Аравии, если бы я туда поехал, говорили бы по-другому, что я, скажем, двумя ногами стою в Саудовской Аравии. Может быть, были бы другие обвинения. Иран был бы еще большей проблемой. Честно говоря, с Ираном у меня не было связей. Они не проявили интереса и к предложению о том, чтобы сделать что-то вместе в области образования, культуры, толерантности, как к этому подходят в Турции.
Я не думаю, чтобы они тепло отнеслись к возможности моего приезда туда, а также приезда некоторых моих товарищей. У нас и не было такой мысли. Если бы я поехал в Иран, то те, кто сейчас все это по-разному комментирует, сказали бы: «Он там - рука, глаз и ухо Запада.» Если у них сердце недоброе, и если они тебя определили на какое-то место, связали с чем-то, то будут говорить одно и то же, что бы ты ни делал. И заставить их замолчать – не наша задача. Существует свобода мысли. Если есть некоторые ограничения, то их применяют только по отношению к нам, и этого достаточно.
Как Вы в политическом смысле оцениваете тот процесс, в который вошли США после 11 сентября?
Я не обязан смотреть на процесс, начавшийся после 11 сентября ни как американцы, ни как другие. Обрушились башни, в других местах произошли другие события. Они, события такого рода, позиция, которую займут США, возможно, были просчитаны, запланированы другими людьми. За ними, возможно, стоят люди, планировавшие события, имевшие место в Афганистане, а позже в Ираке. Если кто-то все это запланировал, то сделал это очень хорошо, попал в точку. Был дан толчок страшным вещам, последствия которых будут ощущаться во всем мире.
Последствием этого в некоторых местах стали проблемы, которые до сих пор не решены. Решаются ли проблемы так, как их следует решать, или их решают с помощью давления, - об этом всегда можно спорить. Но одно ясно –появляются новые проблемы.
Вопрос разросся до нарушения территорииальной целостности Ирака. Можно ли было это предотвратить? Достаточно ли было Турции использовать свой авторитет? Что изменится, если страны региона заявят о своей позиции? Или все пойдет так? Это создает для Ближнего Востока серьезную опасность. Очередь дойдет и до других стран. В самом начале те, кто планировал все это, использовали проблему как повод.
Как бы то ни было, сейчас Америка переживает серьезные проблемы.
Как по-Вашему, в чем ошиблась Америка?
Во многих вопросах. Еще до начала военных действий мы спросили у некоторых близких нам представителей академических кругов, выходцев из Турции, смогут ли они довести до сведения американских властей наше мнение в отношении нарушения территориальной целостности Ирака, и с просьбой не делать этого. Они ответили, что «сейчас они не в состоянии рассматривать эти проблемы таким образом. Они настроены решительно. Они, кажется, твердо поверили в предоставленные им сведения.»
Потом оказалось, что ЦРУ составило нехороший отчет. Значит, внутри ЦРУ были некоторые люди, которые хотели, чтобы было именно так. Наверное, они дали неправильные сведения. Огромное государство пустилось в такую же авантюру, какая была во Вьетнаме. Сколько бы они ни говорили, что они добиваются успеха, что добьются торжества демократии, сегодня сами же говорят, что не могут справиться с Ираком. А сейчас даже не могут найти выход, как вернуться назад. Думают, остаться ли там, чтобы столкнуть отдельные группировки между собой, а самим выполнять роль судьи, или отступить назад, или же выдвинуть на передний план более мягко настроенных мусульман, других взять в ежовые рукавицы, и таким образом и спасти свой авторитет, и оправдать ожидания.
Если бы Вы могли обратиться к американцам до начала операции, что бы Вы сказали им?
Америка сегодня – важное для сохранения равновесия в мире государство. До настоящего времени оно было известно своей демократией. Оно не должно растратить здесь свой авторитет. Но этот авторитет был растрачен. Был нанесен ущерб уважению к ним. Теперь даже если они смогут удержать что-то с помощью грубой силы, им предется, здраво подумав, отступить на два шага назад. Там, где применяется грубая сила, суд не работает в полную силу. Должен был предпринят мозговой штурм, должны были продуманы альтернативные решения. Не надо было нарушать спокойствие, территориальную целостность Ирака. В регионе нарушилось равновесие. Если так пойдет дальше, все еще больше запутается. Несмотря на то, что фактором равновесия там является Турция, это равновесие нарушено в пользу других. Иранцы выступят вперед, привлекая на свою сторону и шиитов.
Турция осознает это равновесие?
Я не уверен, что осознает. Потому что в Йемене есть зейдиды. Они последователи досточтимого Али. Равновесие нарушается на всем Ближнем Востоке, до Йемена, до внутренней Африки. Турция должна заметить это.
В чем значение Ирака?
Ирак после Турции – как вершина Эвереста. Когда смотришь оттуда, азиатские степи – у твоих ног. Как небесный свод. Хулагухан не случайно поставил здесь свой шатер. И Аббасиды были там со второго века и до того момента, когда их халифат перенял Явуз. Зенгиды, сельджукиды, ильханиды, караханиды, эйюбиды понимали значение этого региона. Оттуда можно контролировать Восток, Дальний Восток. И сегодня у них есть намерение контролировать оттуда и этот регион, и Дальний Восток. Нынешний результат стал не таким, как они надеялись. Несмотря на диктатуру Саддама сунниты там не хотят ничего такого. Если бы все было направлено только на свержение Саддама! Собрали бы вместе суннитов, шиитов, курдов и туркмен и сохранили их единство! С помощью такого мягкого правления, не нанося ущерба собственному авторитету, действительно получили бы на Востоке признание как приверженцы демократии и завоевали бы симпатии! Были совершены многосторонние ошибки. Сейчас уже народам региона трудно объяснить, что это совершалось с добрыми намерениями.
Смотрите ли Вы сериал «Февральский холод» по телеканалу Се-Те-Ве?
Стараюсь смотреть. По словам моих товарищей, показывают и «Долину волков». Говорят, что это качественные работы. Может быть, есть некоторые неточности с точки зрения логики, но замысел «Февральского холода» кажется мне интересным. Заставляет задуматься над нынешним положением Турции, ее открытыми и тайными организациями. По-моему, такие работы должны смотреть государственные деятели. Это поможет им лучше увидеть, что происходит позади, за кадром, за занавесом.
Не случается ли Вам видеть в главном герое сериала Тахире Мутлу самого себя?
Он тесно связан со значительными событиями. Может быть, кто-то и найдет сходство, но только в том отношении, что происходит с маленькими людьми в таких ситуациях.
Meхмет Гюндем, Mиллиет, 11.01.2005
- Создано .