Снисходительность -Хильм-

В предыдущей главе мы постарались показать, что Пророк Мухаммад - самое чистое зеркало, четко отражающее милость Аллаха ко всему сущему и милосердие Его к верующим. И хотя нам, возможно, не удалось во всей полноте раскрыть то, чего достоин Посланник Всевышнего, но мы тешим себя мыслью, что дали пусть малое, но важное представление о его величии.

В новой главе хотелось бы остановиться на мягкосердечии как отличительной черте характера Посланника Аллаха, связанной с его милосердием.

Хильм[1] - особый золотой ключ, дарованный Посланнику Аллаха. Этим ключом он открыл великое множество сердец и установил там свой престол. Если бы он не был наделен мягкосердечием и ему были бы свойственны жестокость и бессердечие, то многие споткнулись бы на пути к Исламу и стали его противниками, с тяжестью в сердце отдалившись от него. Именно благодаря мягкосердечию Посланника Аллаха этого удалось избежать. Таким образом, хильм - одна из самых исключительных черт, дарованных Аллахом своему избраннику, и она есть отражение Милости Божьей. В одном из аятов Всевышний так говорит об этом: «Лишь по Милости Аллаха ты был с ними мягок. Если бы ты был груб, черств сердцем, несомненно, они оставили бы тебя. Так прости же их и моли о прощении для них! (В делах общих) советуйся с ними. И когда принял решение, положись на Аллаха и доверься Ему! Ибо Аллах любит тех, кто доверяется Ему» (Св. Коран, 3:159).

Как ясно из аята, хильм проистекает из милости. Если бы Посланник Аллаха был жестоким и грубым, - а он не такой! - то те, кто был вокруг него, разбежались бы и оставили его. Но великая милость Создателя сделала его мягкосердечным, то есть столь совершенным, а характер его столь мягким, что даже руки, лишь однажды касавшиеся его, никогда не поранились, а тогда, когда ожидали шипов, находили розу. Как же люди, в сердца которых он вошел и установил там царство свое, могли обидеться на него!

Этот аят был послан в связи с битвой при Ухуде. Посланник Аллаха до мельчайших подробностей разработал тактику ведения боя, но сахабы не сумели разобраться в ней и оставили свои позиции без соответствующих на то распоряжений. Битва закончилась не то что поражением мусульман, но и победа не была одержана. И это было очевидно...

Слух, что Посланник Аллаха убит, поверг многих мусульман в панику. Но в тот день среди них были и такие, кто думал, как Анас ибн Надр (р.а.). «Что же вы стоите, когда Расулуллах мертв!»[2] - воскликнул он, и мусульмане снова бросились в бой и отдали свои жизни. Да, это был единственно верный путь: устремиться навстречу смерти и погибнуть на том пути, на котором погиб Посланник Всевышнего.

Если бы было сделано все, что предписал Пророк, то мусульманам могла бы сопутствовать удача, и они добились бы успеха. Но малая толика неповиновения - и результат столь ужасающ! А теперь задумаемся: если бы лидером этих людей был не Посланник Аллаха, а кто-нибудь другой, как бы он повел себя с теми, кто не выполнил его волю? Мог бы он повести себя так, будто ничего не случилось? Тем более, если он еще и их духовный наставник. Да, все истины они узнали от него. Сотни раз становились свидетелями того, как для каждого вопроса он находил верное решение. Он настойчиво предупреждал их, чтобы они не оставляли своих позиций, и вот теперь все расплачивались за неповиновение. Сам Посланник Аллаха был ранен в голову, ему сломали зуб, и он истекал кровью. Если бы на месте Посланника Аллаха был кто-то другой, разве возмущение не отразилось бы хотя бы на его лице или не сказал бы он: «Я же говорил вам, чтобы вы не делали так?» В этой весьма сложной ситуации Коран препятствовал тем мыслям, которые могли бы посетить его, и обращался к нему с вышеупомянутым аятом.

Это была такая деликатная ситуация, что в подобной психологически напряженной атмосфере малейший жест наставника, его мимика могли произвести эффект, совершенно отличный от того, который был бы в привычных условиях. В такое время следовало избегать всего, что могло нанести обиду. В Коране, в обращении к Посланнику Аллаха, говорится: «А если бы ты был грубым, с жестоким сердцем, то они рассеялись бы от тебя» (Св. Коран, 3:159). А ведь сахабы никак не изменили своего отношения к нему: словно мотыльки, они кружили вокруг него.

Его моралью был Священный Коран[3]. Эта священная книга говорит нам именно об этом Божественном нравственном принципе. Разве не очевидно, что, вопреки постоянному непослушанию людей и их роптанию на Аллаха, Всевышний дает им пищу от Щедрот Своих? Они всячески клевещут на Него, а Он Милостью своей всеохватывающей дарует им блага. Солнце, от которого исходят тепло и свет; облака, проливающиеся дождем; земля, которую Он украсил всевозможными растениями и плодами от них, - все это Он дарует людям, а те платят Ему за это чудовищной неблагодарностью. Но Аллах сразу не наказывает их за совершенные ошибки и продолжает давать от щедрот Своих.

В Пророке (с.а.с.) самым лучшим образом отразилось качество Аллаха - Его Милосердность. Не только он, но и предок его, высокочтимый Ибрахим (а.с.), упоминается как великодушный. И о нем Коран говорит: «Несомненно, Ибрахим - человек, предавший себя Аллаху и великодушный» (Св. Коран, 11:75).

Ибрахим (а.с.) был человеком предельно мягким, он беспокоился даже тех, кто бросил его в огонь. Ибрахим всегда шел к Господу, каждую минуту искал путь к Аллаху, переполненный волнением, он стонал у Двери Всевышнего и сгибался в поклоне.

Посланник Аллаха то и дело уподобляет себя высокочтимому Ибрахиму[4]. Да, в мягкости и миролюбии он был похож на своего предка.

И для всех близких к Господу мягкосердечие - очень важная черта характера. Человек должен быть мягок в обращении даже с теми, кто ожидает его со злобой и ненавистью. Халладж[5] простил тех, кто отрубил ему руки. Ах, если бы те, кто пришел потом, могли понять эту волшебную силу мягкости!

Вернемся к высокочтимому Ибрахиму (а.с.), Враги бросили его в огонь, и Аллах велит огню: «Мы сказали: «О огонь, будь прохладой и миром для Ибрахима!»» (Св. Коран, 21:69), т.е. ни жаром и ни холодом, а теплом - именно миром. Ибо Ибрахим прежде сам был таким в отношениях с людьми. Он не гневался на людей и не был холоден с ними. Он был человеком мира, и от Всевышнего увидел такое же к себе отношение. Ибрахим принял нравственность Аллаха, и разве Всевышний поступил бы с ним по-другому? Никогда! «Салам» - мир - является именем Самого Аллаха, и огонь становился миром Ибрахиму и приветствовал его миром.

Эту мораль мягкосердечия, которую установил высокочтимый Ибрахим (а.с.), Посланник Аллаха поднял очень высоко. Даже тогда, когда он окончательно победил своих врагов и сосредоточил в своих руках немалые возможности, Посланник Аллаха ни на волос не отступил от благородства. Если бы он решил наказать виновных, разве смог бы кто-нибудь пойти против него? Нет. Может быть, сотни таких, как высокочтимый Омар, смотрели ему в глаза и при любом печалящем его обстоятельстве становились свирепыми, как львы, и готовы были воздать обидчикам должное за содеянное. А он каждый раз успокаивал своих сахабов и советовал им быть помягче, помиролюбивее.

Однажды на его жену, в чьей чистоте Пророк был абсолютно уверен, была возведена клевета. Пожелай он - и любой из мусульман был бы готов наказать тайных врагов Посланника Аллаха. Но он терпеливо сносил клевету, день за днем глотал, словно шипы, грязные слова, переживал в себе невыносимую боль и ни разу не обмолвился о своих муках. Это продолжалось до тех пор, пока самая почитаемая из почитаемых, вернейшая Аиша, не была оправдана Кораном.

Находились и такие, которые вели себя с Посланником Аллаха грубо и даже оскорбительно. Стоило ему чуть опустить или поднять палец, как сто мечей одновременно обрушились бы на голову такого человека. Но он был непоколебим в том, чтобы всегда отвечать на грубость мягкостью. Он так старался никого не напугать, что протягивал нож или меч рукояткой вперед. Как же такой человек мог покуситься на чью-то жизнь?

Посланник Аллаха отличался поразительной деликатностью. В нем все восставало против грубости тех, кто проявлял ее. Но он словно бросал эту грубость на дно своего моря мягкосердечия и, вопреки воинствующей грубости, оставался мягким. Он был сверхчувствительным и потому всегда переживал во много раз сильнее, чем обычный человек. Любая болезнь доставляла ему гораздо большее беспокойство. Однажды, когда он был болен, Абдуллах ибн Масуд сказал ему: «О Посланник Аллаха! Ты горишь, как очаг»[6]. Быть может, боль от укола иглы для него была в десять раз сильнее, чем для иного боль от вонзившегося в него копья. Эта сверхчувствительность, очевидно, была дана ему для того, чтобы он чувствовал боль других. Этого требовала от него его миссия. Если бы обычный человек обладал подобной чувствительностью, он бы уподобился урагану, чего нельзя сказать о Посланнике Аллаха. Однако мягкосердечие его, как мы уже отмечали, было к тому же уравновешенным. Неверие безбожника заставляло его плакать. Он готов был сделать даже невозможное, чтобы только человек этот встал на путь истинный. Но когда речь шла о справедливом наказании, он никогда не отступал, кем бы ни был виновный. Однако надо подчеркнуть, что ни один из наказанных им проступков не был направлен против него лично. Такие вещи он всегда прощал.

И в религиозной жизни он поступал так же: для себя выбирал самое тяжелое, а на других возлагал легкое. И даже, чтобы не было трудно для его уммы, чтобы не было повода считать дополнительные намазы обязательными, он всегда совершал их дома в одиночку. Кроме того, не было второго человека, который мог бы совершать так долго эти нафила-намазы[7]. Иногда он и пост держал беспрерывно, что называется «савмуль-висаль». В тяжелых делах, которые мог вынести только сам, высокочтимый Мухаммад всегда был один. Аллах заранее простил ему все его прошлые и будущие прегрешения. Это может означать следующее: изначально Аллах уничтожил в нем способность грешить, о чем он сам извещает нас в хадисе о мирадже, говоря, что был подвергнут некоей духовной операции[8]. Он говорит о частице, которую ангелы удалили из его груди, о чем-то, напрямую связанном с плотью. Посланник Аллаха не совершил ни одного греха, но тем не менее он ежедневно каялся и молил Всевышнего о прощении более семидесяти раз. Прежде всего он был человеком самоконтроля, умеющим отвечать перед судом своей совести. Шаг за шагом, он все больше приближался ко Всевышнему, взирая с последующей ступени на предыдущую, и молил о прощении. Терпение его было безграничным, как и его великодушие.

Имамы Бухари и Муслим передают из уст Абу Саида аль-Худри: «Зуль-Хувайсира пришел к Посланнику Аллаха. А он в тот момент был занят распределением имущества между людьми. С бесстыдной грубостью пришелец заговорил с Посланником Аллаха: «О Мухаммад, будь справедлив!» (Не думаю, что сказанное могло бы понравиться одному из нас. А ведь мы способны совершить несправедливость. Но тот, к кому были обращены эти слова, являлся Пророком, и ему было назначено принести в это мир справедливость.)

Находившийся в тот момент там высокочтимый Омар (р.а.) пришел в ярость и сказал: «Позволь, о Расулуллах, я убью этого наглеца!»

Успокоив высокочтимого Омара и тех, кто думал так же, Посланник Аллаха повернулся к этому человеку и сказал: «Несчастный! Кто еще будет справедлив, как не я?!»[9]

По другому преданию он сказал так: «Я погиб, если я несправедлив»[10].

Другие источники передают это событие иначе. Посланник Аллаха обратился к пришельцу со словами: «Ты погиб, если я несправедлив»[11]. Иными словами, Пророк мог сказать так: «Я - Пророк, и ты во всем должен следовать мне. Если я не на верном пути, то ты погиб. Ибо тогда и ты не сможешь быть на верном пути».

Как всегда, Посланник Аллаха не позволил наказать этого человека, ибо он был воплощением великодушия.

Но он не упустил возможности описать в тот день от лица Зуль-Хувайсиры тип хариджита[12], который в будущем будет участвовать в большой смуте. Да, осведомленный Аллахом, Пророк знал, что спустя годы этот народ посеет смуту и доставит немало бед его умме. И уже в правление высокочтимого Али (р.а.) предсказанное Посланником Аллаха в точности свершилось. Большая часть хариджитов, восставшая против высокочтимого Али в Нахраване[13], относилась именно к такому типу людей.

И вот с этим-то человеком Предводитель обоих миров ничего не сделал. Стоило ему кивнуть головой или на мгновение промедлить в ответ на предложение высокочтимого Омара (р.а.), как смерть этого человека была бы неизбежна. Но Посланник Аллаха действовал так, как было ему указано свыше.

Коран говорил ему: «Отстранись от невежд!» (Св. Коран, 7:199). Пусть то, что они делают, не задевает тебя. Невежда невежественен в делах своих. А ты не должен уподобляться им, ибо исполнен великодушия, и тебе предназначено подчинять себе сердца людей. Так и произошло.

Рассказывает Анас ибн Малик (р.а.): «После взятия Хайбара[14] одна женщина приготовила жареного барашка и положила в него яд. Она пригласила на трапезу Посланника Аллаха. Один из тех, кто находился там, сахаб, по имени Бишр (р.а.), едва отведав мяса, сразу умер». Значит, с помощью яда эта женщина хотела погубить Посланника Аллаха. Но когда Посланник Аллаха хотел взять в рот кусочек, один бок барашка ожил и сообщил ему, что отравлен. И тогда еду убрали, женщину поймали и привели к нему. Она призналась в своем намерении убить Посланника Аллаха. В некоторых источниках ей приписывают следующие слова: «Если ты действительно посланный Аллахом Пророк, то яд не подействует. А если ты не Пророк, то я хотела спасти человечество от твоего зла».

Сахабы потребовали казнить эту женщину. Но Посланник Аллаха от своего имени простил ее. Однако ничего не сказал относительно умершего сахаба Бишра. О том, что произошло с ней потом, есть два предания. По одному из них наследники Бишра в наказание добились ее казни. А по-другому - поскольку женщина встала на истинный путь и приняла Ислам, они простили ее[15].

Имамы Абу Давуд и Насаи[16] передают из уст Абу Хурайры (р.а.): «Посланник Аллаха побеседовал в мечети с сахабами и уже должен был удалиться в свою «Горницу счастья»[17], как вдруг один бедуин ухватился сзади за джуббу[18] Посланника Аллаха и сказал: «Мухаммад! Отдай мне мое. И нагрузи обоих верблюдов моих. Ибо ты даешь не от своего и не от отцовского».

Какая это была неслыханная грубость, какая непочтительность! Начавшаяся с обращения к Посланнику Аллаха просто по имени его, грубость эта была продолжена целой вереницей других слов. И снова сахабы были в гневе, и, конечно, гремел голос высокочтимого Омара (р.а.): «Пусти, я отсеку ему голову, о Расулуллах!» - кричал он. Но Посланник Аллаха, обратившись к сахабам, сказал: «Дайте ему, что просит»[19] - и утихомирил высокочтимого Омара и других сахабов.

Конечно, наш язык бессилен передать ту атмосферу всеобъемлющей радости и покоя, которая царила во время его бесед с верующими. Но есть известная всем истина, которая заключается в том, что Посланник Аллаха, бывший зеркалом откровений Всевышнего, проводя свои беседы на одном дыхании, поднимал сидящих перед ним людей к вершинам человеческого духа. В очень короткий срок те, кто находился рядом с ним, достигали самых высоких ступеней, ведущих к истинной духовности. В его присутствии, без всякого преувеличения, происходило преображение душ, и вошедший в этот круг общения выходил оттуда подобным ангелу. И в сердце его уже не оставалось места для плохого.

И самым большим из всех секретов того, почему ни один святой не может достичь уровня сахабов, является то самое уподобление, то есть инсибаг.[20] В связи с этим один великий человек нашего времени говорит: «Я долгое время думал, почему такие личности, как Мухийддин ибн Араби, не могут достичь уровня сахабов. Однажды во время намаза Аллах даровал мне земной поклон, подобный тем, что совершали сахабы. И я понял, что достичь уровня сахабов невозможно».

Вероятно, этому великому человеку дали понять, что его саджда - на уровне сахабов. Но здесь важна суть. А она вот в чем: этот человек говорит, что все его молитвы не стоят одного раката такого намаза. А ведь когда я увидел намаз одного из его учеников, который лишь внешне уподоблял свой намаз намазу наставника, я испытал стыд за собственную молитву. Сахаб - вершина близости к Пророку. Намаз, один ракат которого мы никак не можем достичь, они совершали постоянно.

Сахабы учились у самого Посланника Аллаха. К тому же, в то время все, что было связано с религией, было совершенно ново и оригинально. Один день их слух наполнялся азаном, и этого на некоторое время хватало, чтобы поддержать в них волнение и воодушевление. На другой день - другая Божественная заповедь веры, которая предлагалась им, словно только появившийся свежий плод, и порождала в них новое воодушевление...

Вопреки всему, даже в этих условиях, в этой благостной атмосфере оказывались те, чьи сердца не смягчались, и они были подчас грубы и неучтивы по отношению к Посланнику Аллаха. Этот необыкновенной тонкости человек проявлял редкую терпимость, и, можно сказать, не было такой жесткости, которую он не смог бы растворить в океане своего великодушия.

Да, он действовал так, учитывая настоящее и будущее. Если бы он позволил себе резкость, то, как говорит Коран, все, кто был вокруг, покинули бы его. Значит, то, что они не ушли, в определенной степени было следствием его мягкости. Пророк пришел не для того, чтобы громить людей, разгонять общество, а чтобы повести людей к счастью в этом мире и счастью вечному. Человечество могло обрести вечную жизнь на том пути, на который указывал он. Его перспективой была вечность. И он совершал свои действия сообразно этой своей мечте.

Высокочтимый Халид был человеком, который нанес мусульманам большой урон при Ухуде. Но, когда он пришел к Посланнику Аллаха и добровольно, открыто сдался ему, он был встречен так, что уже на следующий день считал себя чуть ли не частицей самого Пророка. И то, что его не взяли на первое после его прихода сражение, произвело на него очень сильное впечатление - он плакал до самого утра. Это знаменательный пример, так как он характеризует степень близости к Посланнику Аллаха.

Сахабы Амр ибн Ас и Икрима причинили в прежние времена много зла Посланнику Аллаха. Но великодушие его так растопило лед их сердец, что впоследствии каждый из них стал одним из самых искренных и самоотверженных служителей Ислама. Если бы не было принято во внимание то, какого уровня эти люди могут достичь в будущем, их никак нельзя было бы увидеть среди сахабов.

И Ибн Хишам, бывший братом Абу Джахля и тестем Икримы, принял Ислам незадолго до смерти Пророка. Ранее всегда находившийся на стороне идолопоклонников, Ибн Хишам после принятия Ислама встал в самые первые ряды его сторонников. И оставался таковым до того, как был зарублен при Йермуке и, погибнув героем, устремился к Господу своему. В последние минуты, когда Хузайфатуль-Адави (р.а.) поднес к его губам фляжку с водой, послышался чей-то слабый голос, просивший воды. Ибн Хишам отстранил рукой флягу и сделал знак, чтобы воду дали просящему. Когда просящий поднес флягу к губам, послышался еще один стон: «Воды» И второй указал на третьего, и пока вода дошла до него, второй уже умер... Когда же Хузейфа вернулся, чтобы дать напиться Ибн Хишаму, то оказалось, что и он, так и не напившись, сомкнул веки[21].

Самопожертвование - это исключительная черта Посланника Аллаха. И у сахабов, поскольку они есть отражение характера Посланника Аллаха, эта черта была чрезвычайно развита. Да, он жил для того, чтобы давать жизнь другим, и проявлял такое самопожертвование, которое разум отказывался понимать. И такими были его сахабы. А пример, приведенный нами выше, лишь один из многих тысяч.

Рассказывает Зейд ибн Санан (р.а.):

«Посланник Аллаха взял у меня в долг. В те дни я еще не был мусульманином. Я пришел раньше назначенного срока и потребовал возвращения долга. И даже сказал ему: «Вы, дом Абдульмутталиба, очень неторопливы, когда речь идет о возвращении долга». В ответ на эти слова Омар (р.а.) вскипел и ответил: «О враг Аллаха, если бы у нас не было соглашения с иудеями, я бы тебе показал! Будь учтив, когда говоришь с Посланником Аллаха!» Посланник Аллаха посмотрел на меня и улыбнулся. И, обращаясь к Омару, изрек: «Омар, дай ему то, что ему принадлежит. А за то, что напугал его, прибавь еще двадцать са»[22].

О том, что случилось далее, рассказывает высокочтимый Омар: «Я встал и, как приказал мне Посланник Аллаха, пошел вместе с Зейдом ибн Сананом, чтобы отдать ему положенное. И тут он сказал мне то, чего я совершенно не ожидал от него услышать:

«О Омар! Знаю, ты гневаешься на мое поведение. Но я узрел в Пророке Аллаха все, что сказано о нем в Торе. Там есть аят, который говорит: «Его великодушие покроет его неграмотность. Напор невежд лишь усилит его великодушие». Я хотел узнать, действительно ли его великодушие таково, как об этом сказано в Торе, и поэтому сказал то, что сказал. Теперь я верю, что он и есть тот самый пророк, благую весть о приходе которого дает нам Тора. И отныне я объявляю, что уверовал в него и произношу шахаду»[23].

Да, вряд ли кто в состоянии нести груз такого великодушия и мягкосердечия, какими обладал Посланник Аллаха. Его великодушие отличается особой направленностью. Проявлявший великодушие в ответ на все оскорбления в свой адрес, перед лицом несправедливости, проявленной к другому человеку, Посланник Аллаха походил на грозного льва[24] и не успокаивался до тех пор, пока не восстанавливалась справедливость. Точно так же действовало на него игнорирование заповедей веры. Великодушие и сдержанность, с одной стороны, и справедливый гнев, с другой - это не противоречие, это две составляющие несравненной ни с кем личности Посланника Аллаха.

Приведу один-два конкретных примера.

Бухари и Муслим передают от Абу Мас’уда аль-Бадри (р.а.):

«Как-то к Посланнику Аллаха пришел один из сахабов. Он жаловался на человека, которого Посланник Аллаха назначил руководить общей молитвой тех, кто не мог приходить в мечеть. Имам, как выяснилось, очень затягивал утреннюю молитву. Сахаб жаловался: «О Посланник Аллаха! Из-за этого человека я уже готов отказаться ходить на общую молитву, ибо он слишком затягивает намаз».

Услышав это, Посланник Аллаха нахмурился, разгневался и, взойдя на минбар, сказал: «О люди! Вы отдаляете верующих от веры. Те из вас, кто руководит намазом, да не усложнят его. Ибо среди молящихся есть люди больные, старики и нуждающиеся...»[25].

Он и сам следовал этому правилу. Руководя молитвой, иногда долго исполнял намаз, а иногда, в зависимости от состояния молящихся, завершал довольно быстро.

Посланник Аллаха очень любил Муаза ибн Джабаля (р.а.). Но когда до него дошел слух, что он особенно затягивает предвечерний намаз, разгневался и осудил горячо любимого сахаба, трижды произнеся: «Ты что, смутьян?!»[26].

Усама ибн Зейд (р.а.), возглавлявший одно из сражений, убил человека, который, произнеся слово «сабату»[27], хотел сказать, что принял Ислам. Усама ибн Зейд заподозрил, что тот сказал это лишь из страха смерти. По другому преданию, этот человек произнес и шахаду. «Если он произнес только первое, то он и так не был бы засчитан мусульманином. А если произнес шахаду, то лишь из страха смерти», –– так думал высокочтимый Усама. Но когда по возвращении Посланник Аллаха узнал об этом, он немедля вызвал к себе Усаму. Он допросил его, и Усама, ничего не утаив, рассказал все. Посланник Аллаха разгневался так, что непрестанно повторял: «Ты разве рассек ему сердце и заглянул в него?!» Он пришел в крайнее негодование. И столько раз повторял эти слова, что высокочтимый Усама в крайнем огорчении подумал: «Лучше бы я только сейчас принял Ислам, чтобы не слышать этих слов»[28]. А ведь Усама вырос на руках у Посланника Аллаха и был любим им так же, как его внуки - высокочтимый Хасан и высокочтимый Хусайн.

Однажды Абу Зарр (р.а.) обратился к Билалю со словами: «О сын черной женщины». И когда Билаль пожаловался Посланнику Аллаха, тот вознегодовал на Абу Зарра и осудил его словами: «В тебе еще есть признак безбожного невежества»[29].

В коротком споре, возникшем между высокочтимым Абу Бакром и высокочтимым Омаром (р.а.), обидевший высокочтимого Абу Бакра высокочтимый Омар был призван к ответу, несмотря на то что Предводитель обоих миров его любил не меньше чем первого.

Исходя из этого и подобных ему сотен примеров, становится ясно, что и великодушие Посланника Аллаха, как и другие его качества, было уравновешенным. Проявлявший терпимость и великодушие к самым недостойным по отношению к нему самому действиям, Предводитель обоих миров не мирился с малейшей несправедливостью в отношении кого-то другого, и кем бы ни был допустивший ее, он непременно получал по заслугам.

---

[1] Хильм – мягкий нрав, кротость, снисходительность, способность прощать при выборе между оправданным наказанием и возможным прощением.
[2] Ибн Хишам, Сира, 3/88.
[3] Муслим, Мусафирун, 139; Ибн Маджа, Ахкам, 14.
[4] Муслим, Иман, 272.
[5] Халладж, Хусайн ибн Мансур (Тур, 858-Багдад, 922) – выдающийся суфий, основатель учения вахдатуль-вуджуд в суфизме, погиб мученической смертью.
[6] Бухари, Марда, 3, 13; Муслим, Бирр, 45; Муснад, 1/381.
[7] Нафила-намаз – молитва, которая не считается обязательной и совершается в знак благодарения Аллаха.
[8] Муслим, Иман, 261; Насаи, Салат, 2; Бухари, Тавхид, 37.
[9] Муслим, Закат, 142.
[10] То же, 148.
[11] Бухари, Адаб, 95; Манакыб, 25.
[12] Хариджит – участник движения, выступавшего против четвертого халифа – Али (р.а).
[13] Нахраван – местность между Багдадом и Васитом (Ирак), где произошла битва войск халифа Али (р.а.) с хариджитами в 658 г.
[14] Хайбар – долина в 150 км от Медины на пути в Сирию. Состояла из трех групп поселений: ан-Натах, аль-Шикк, аль-Катийба. Упоминаемая в тексте военная экспедиция была предпринята в 628 г.
[15] Бухари, Хиба, 28.
[16] Насаи или Абу Абдуррахман Ахмад бин Шуайб ан-Насаи (умер в 915г.) – выдающийся ученый, автор одного из шести авторитетнейших сборников хадисов.
[17] Горница счастья – так называли дом, в котором жил Пророк (с.а.с.).
[18] Джубба – род верхней одежды, мантия.
[19] Абу Давуд, Адаб, 1; Насаи, Гасама, 24.
[20] Инсибаг – досл.: окраситься краской (Аллаха), то есть проникнуться Божественным духом.
[21] Мустадрак, 3/242.
[22] Са – мера веса (зерновых).
[23] Суюти, Аль-хасаисуль-кубра, 1/26.
[24] Грозный (или рычащий) лев – уподобление льву в арабском языке считается одной из высших похвал для мужчины.
[25] Бухари, Ильм, 28; Азан, 61; Адаб, 75.
[26] Муслим, Салат, 179; Насаи, Ифтитах, 71; Бухари, Адаб, 74.
[27] «Сабату» («я стал сабеем»). Сабеями арабы называли тех, кто исповедовал не традиционную для Аравии веру, в том числе Ислам. Говоря «сабату», человек хотел подчеркнуть, что принял Ислам.
[28] Муслим, Иман, 158; Ибн Маджа, Фитан,1.
[29] Бухари, Иман, 22.