«Движение, служащее примером самому себе»

Мои впечатления

Вы когда-нибудь видели Фетхуллаха Гюлена таким одиноким? Я - видел. Этот снимок был сделан, пока мы ждали врача, который опаздывал на приём из-за того, что затянулась операция. Он, собственно говоря, одинок даже тогда, когда находится в толпе. Может быть, одиночество – это его выбор. Однажды я наткнулся на его статью, написанную много лет назад, в которой он даёт определение понятию «чужака». В ней он пишет следующее: «Чужак – это не тот, кто находится вдали от родины, а тот, состояния и языка которого никто не понимает». Эта фотография вызвала у меня такую ассоциацию. Мне кажется, что на Гюлена больше действует не то, что он находится вдали от родины, а то, что, как он считает , его не понимают правильно.

То социальное явление, внутри которого Вы находитесь, некоторые называют общиной, а некоторые – сектой. Вы же говорите, что «движение, служащее примером самому себе». Почему не община, а движение?

Как говорили древние, вещи должны называться в зависимости от их сути. Если смотреть с этой точки зрения, то я нахожу слово «движение» более уместным. Может быть, допустимы и определения «общество», «община», «гражданская общественная организация», но, в соответствии с законом, у общества должен быть устав, система. Общиной называют объединение людей вокруг мысли, высказанной кем-либо. И у неё есть собственные правила. Я не вижу препятствий для того, чтобы называть это явление общиной, потому что люди могут объединиться в соответствии со своими чувствами и мыслями в рамках ислама, как это бывает во время хаджа или в мечети.

Некоторые называют это гражданской общественной организацией. К такому же выводу пришли и иностранные исследователи этого явления, но, по-моему, оно не полностью укладывается в эти рамки. Когда я думаю, что же это такое По-существу, то вижу, что некоторые мысли, высказанные в своё время, нашли широкую поддержку в турецком обществе, и сегодня происходит объединение вокруг широкого круга вопросов, полный объём которых не представляем себе ни я, ни другие и которые считаются необходимыми и полезными, и осуществляется соответствующая деятельность.

Какого рода деятельность?

Например, объединяется множество известных и неизвестных людей, которые считают полезной деятельность в сфере образования, верят в её важность для будущего мира, поддерживают друг друга. Вдохновлённый покойным Нуреттином Топчу, оказавшим на меня определённое влияние своими научными взглядами, я считаю, что в отношении этого явления, имеющего в этом смысле большое культурное значение, правильнее использовать термин «движение», движение сердец.

Почему Вы называете его «служащим примером самому себе»?

Если для активизации людей и обеспечения их заинтересованности нужно было привести пример, мы обращались к «асру саадат» («век cчастье», «золотой век», эпохе Пророка Мухаммада) или к нашей истории, кадры из которой обязательно вызывают восхищение, и наши глаза наполняются слезами при воспоминании о них. Однако для того, чтобы какая-то идея являлась более действенной, она сама должна быть источником примеров. И соратники Пророка Мухаммада (да будет доволен ими Аллах) , и основатели Османской империи, и наши герои, участвовавшие в национальной борьбе, были примерами сами для себя. С этой точки зрения такое определение «служащее примером самому себе» кажется мне очень важным.

Если движение черпает примеры из самого себя, и люди, одобрив их, начали следовать им, посвятили себя ему, выражаясь словами Зии Гёкальпа, сделали их своим идеалом «мафкура», и если вокруг него делается то, что следует , вот тогда те, кто кажется его руководителями, часто бывают в неведении о проводимых мероприятиях. Не слышавшие друг о друге, не знакомые друг с другом люди делают одно и то же в разных местах, потому что, хотя не имеется физических связей, существуют серьёзные идейные связи и общие идеалы.

Подчёркивает ли выражение «движение, служащее примером самому себе», что сегодня оно превратилось в модель?

По-моему, оно стало моделью. Если другие хотят, они могут воспользоваться теми же подходами. В Турции существует искажённое представление, понять которое я затрудняюсь. К сожалению, деятельность кого-либо не рассматривают, как хорошую, идеальную, разумную, достойную продолжения, а обращают внимание только на то, кто её осуществляет. Если человек, с которым её связывают, а, возможно, правильнее будет сказать, человек, которого в её проведении обвиняют, нравится, то и деятельность признаётся приемлемой. В противном же случае даже самые лучшие действия могут считаться вредными.

Как с этим обстоит дело за пределами Турции?

Я не был свидетелем искажений такого масштаба за пределами Турции. Если бы так было, то они не достигли бы процветания. Собственно говоря, в тех местах, где это движение осуществляло свою деятельность, не возникало проблем, несмотря на то, что определённые спецслужбы относились к нему настороженно, а также было много подстрекательств как изнутри, так извне.

Например, даже в странах, которые чрезвычайно крепко привязаны к своей вере, религии, к своим доктринам, и не признающих никаких взглядов, выходящих за пределы этого, хорошо встречают, прибывающих туда «добровольцев от образования», смотрят на них объективно, признают их полезными. А в отношении Турции нельзя сказать, что им оказывается столь же тёплый приём во всех слоях общества.

Это временное состояние или конъюнктура?

Можно сказать, что конъюнктура, сложившаяся вследствие неправильного толкования некоторых наших позиций и антипатии, испытываемой в отношении некоторых из нас. Я хочу изложить здесь своё субъективное мнение. В Турции некоторые лица продолжают выступать против этого движения, действовать жёстко, несмотря на то, что его одобряют люди с разными взглядами в разных уголках мира. И я, может быть, сто раз говорил сам себе: «О Создатель, если к этому важному движению, которое знакомит людей мира с турецким народом, турецкой культурой, чувствуют антипатию лично из-за меня, то, пожалуйста, забери мою душу, но не наноси вреда этому движению!» У меня не было других мыслей, кроме служения своему народу, своей вере и своей религии.

Я почувствовал необходимость в том, чтобы рассказать об этой проблеме, потому что, если это движение признаётся разумным и приемлемым в разных уголках мира представителями разных, противоположных друг другу идеологий, и не признаётся только в одном месте, то тогда нужно изучить причины этого – в этой ситуации ошибаются или они, то есть те, кто выступают в Турции против этого движения, или мы сами

Если мы будем искать ошибки у других, то мы можем расширить сферу обвинений и начать неправильно оценивать других. Здесь мусульманам более приличествует ещё раз внимательно просмотреть собственные ошибки. Если нас неправильно поняли и восприняли иными, чем мы есть, вследствие наших собственных недостатков, то значит, виноваты мы. Нужно ещё раз продумать наши позиции и взгляды, спросив себя, кто и почему испытывает по отношению к нам антипатию. Я не хочу никого обвинять. Скажу, что мы, наверное, совершили методологическую ошибку.

Что Вы имеете в виду, говоря «методологическую ошибку»?

Может быть, мы совершили такие ошибки, как придание всему движению полностью религиозной окраски. Может быть, некоторых беспокоит идея «турецкого народа». Всё это всплыло наружу во время июньской бури. Некоторые из образованных и занявших важные посты людей, которые выглядят противоположными друг другу, сказали: «По какому праву вы преступили границы дозволенного, и вышли в свет с пантюркистскими и панисламистскими идеями?»

Может быть, не удовлетворившись этим, они через голову некоторых государственных институтов они направили некоторые сведения, спецслужбам отдельных стран, запутав их. И с этой точки зрения мы, может быть, не смогли как следует выразить себя, подумали, что лучше находиться ближе, подробнее рассказать о себе. Процесс терпимости немного нацелен и на это. Однако наша рука, протянутая некоторым, осталась висеть в воздухе. Были такие, кто не соглашался на встречи, или такие, кто, сначала согласившись на неё, потом просил нас не приходить. Мне трудно это понять , но человеческая природа... И верующие, и неверующие, и принимающие, и не принимающие, могут быть зациклены на некоторых вещах.

Но, в конце концов, мы, как и Запад, переживаем процесс Просвещения. И там существовали серьёзные жёсткие подходы, враждебность и пренебрежение. Людей сжигали и гильотинировали. В результате эти бури научились предотворять, определив свои сферы, или же через просвещение. Я верю, что однажды в Турции станет известно действительное положение дел. И даже могу сказать, что этот процесс начался.

Потому что это в значительной мере уже одобряет элита общества. Некоторые говорят, что, мол, то, что делается, прекрасно, но если бы за эти не стояли те-то и те-то!

То есть то, что делается, нравится, а те, кто делает, не нравятся, не так ли?

Идея может быть высказана кем-либо, но важно, чтобы она была воспринята обществом. Собственно говоря, тогда за ней перестанет стоять тот-то и тот-то. Как во время национальной борьбы наше общество восприняло идею выбросить врагов из нашей страны, и, реализуя её, Стамбул не знал, что делается в Антепе, Урфе, Мараше, и даже в таких близких к нему Бандырме и Балыкесире. Там люди действовали в направлении принятой ими идеи. Потом и Стамбул захотел вступить в это дело. Многие представители интеллигенции соглашаются, что Анкарское правительство получило толчок от народа и организовало этот процесс. А теперь и это движение принято народом и стало его собственным. Все делают что-то независимо друг от друга.

Важно то, что эта идея воспринята народом. Если бы её не сочли полезной, если бы к ней не испытывали доверия, не верили, что от неё будет отдача, не было бы и этого движения добровольцев. Тогда не было бы и «примера для самого себя». А движения, которые не являются примером для самого себя, не могут продолжаться долго

Мехмет Гюндем, Миллиет, 19.01.2005

Pin It
  • Создано .
© 2024 официальный веб-сайт Фетхуллаха Гюлена. Все права защищены.
fgulen.com - официальный источник информации о Фетхуллахе Гюлене, известном турецком ученом и мыслителе.