Турция занимает далеко не то место, какое заслуживает
Как Вы видите будущее мира и Турции?
Я думаю, что верующие люди, мусульмане, в особенности в Турции, должны быть хорошо подготовлены во имя спасения будущего мира. Я опять прибегну к выражениям Мастера Бадиуззамана: «Головы должны быть просвещенными светом наук, а сердца – светом веры». Сердца и умы, живущие в течение многих веков отдельно друг от друга, должны быть вновь повенчаны. Люди должны видеть сердцем. Они должны созерцать своим сердцем таинства Аллаха. Они должны жить с Ним в сердце и одновременно с этим уметь исследовать вселенную, как это делают представители западной цивилизации. Они должны уметь очень хорошо читать мир. И человечество, в особенности. Они – я имею в виду своих соотечественников – должны стараться занять своё подобающее место в мире. Я должен сказать также, что я как сын этого великого народа, который в определённые исторические периоды и на определённых поприщах достигал успехов, чувствую неудовлетворённость нашим нынешним положением. Об этом говорят мне мои чувства, мои мысли, мои рассуждения. Потому, что в мире происходит так много событий, принимается так много решений. Куда-то вторгаются. Какие-то страны «оккупируют» или «демократизируют». Людей заковывают в цепи, куда-то везут. Но при этом наш народ ни о чём не спрашивают. Наша нация остаётся ни при чём. Не придают значения тому, поднимает она руку, или нет. Люди сами по себе обсуждают события. Мы полагаем, что выразим себя, вступив куда-то. Не воспользовавшись предлогом вступления, мы сами по себе не можем сделать чего-то хорошего.
Например, если демократия – прекрасная, гуманная система, то почему до настоящего времени нам самим не пришло в голову стать демократами? С нас за это спросили другие. Сколько тысяч дел было возбуждено из-за нарушений демократии, нарушений прав человека! Сколько компенсаций заплатила за это Турция! Что было бы, если бы в этой Турции мы сами подумали на этот счет, минутой раньше перестали бы вмешиваться в права человека, в свободу совести, в свободу слова, в свободу мысли, в свободу выбора образа жизни. Снова пересмотрели и упорядочили бы связанные с этим законы, установили порядок. Мы не можем, почему-то говорит, что надо устранить причины, вызывающие распри между членами одного общества, делящими общую судьбу. Как будто все делается из-за боязни, что нас иначе не примут в Европейское сообщество. Я думаю, что это для нас постыдное дело. Таким образом создаётся впечатление, что эта нация возникла только вчера, и неизвестно, что она собой представляет, а это меня очень задевает. Вы занимали определённое место в обеспечении международного равновесия, к вам обращались с просьбами, некоторые несправедливости были устранены вашими руками, с вашей помощью обеспечивались права, а теперь вы вынуждены опереться на кого-то, чтобы получить то, что положено вам по праву. Думаете обратиться за этим к Америке? Или к Европе? Или к России? Эта нация должна развиться и дальше, сохранить свою самобытность. Должна сама решать свои проблемы.
Вы были правы, задавая вопрос в отношении «мозгового штурма», говоря о товарищах из моего ближайшего окружения, которые зачастую молчат вследствие чрезмерного уважения ко мне, совершают ошибки иджтихада, (т. е. в суждениях по религиозно-правовым вопросам – прим. ред.) и не выражают своего собственного мнения. Я говорю об этом не из-за недовольства. Это было бы неуважением по отношению к Вам. Но те же проблемы характерны и для Турции в целом. В Турции люди не могут выражать своих мыслей. Например, может существовать несколько отличная форма демократии, охватывающая, в том числе, и отношение к жизни после смерти. То есть, у неё должны быть двери, открытые для познания вечности. Демократия должна что-то говорить и в связи с моим стремлением к вечности, с моими размышлениями о ней и о моем Творце. В противном случае эта демократия будет недостаточной. Если я – человек, то полнота моего существования зависит от этого. Но если я не могу сказать того, что связано с полнотой моего существования, то это – недостаток демократии. В Турции до сих пор существует такое положение, и до сих пор людей преследуют, как разбойников, за то, что они высказали такие мысли, за то, что просто даже существует вероятность того, что они выскажут это, и эта вероятность расценивается как действительное происшествие. Даже хотят отправить в ссылку. Турция должна продвинуться вперёд. По моему скромному мнению, Турция занимает далеко не то место, которое заслуживает.
Турки люди неглупые. И здесь турецкие интеллигенты, турецкие учёные занимают некоторые очень важные посты, берут на себя большую ответственность. Благодаря существующей здесь системе наш человек сияет, как звезда. Приезжают турецкие учащиеся, выигрывают в олимпиадах. Они, прежде всего, переступили через мысль о том, что, мол, я ничего не могу, через эту вредную мысль. Наш человек умен и способен. Если нужно, может управлять и миром. Но нет же - мы всё время не даём умереть этой проклятой мысли о необходимости опоры, о том, что самостоятельно не способны стоять на ногах, что нам нужно прислониться или к одному, или к другому. Прежде всего, нужно заставить себя не думать, что сможем устоять, только если кто-то нас поддержит. Чтобы быть самими собой, чтобы стоять на собственных ногах, нам нужно попробовать это сделать. Даже инвалидам говорят, попробуй, мол, стоять на одной ноге, а потом он отбрасывает костыль и стоит самостоятельно. Но у нас какая-то малая часть общества, олигархическое меньшинство не выносит того, чтобы наш человек был самим собой. Я скажу, что они, кем бы они ни были, затмевают будущее, обрекая общество на существование в рамках их собственной ограниченности, в рамках ограниченности их мыслей.
У меня нет когтей, я не царапаюсь, а они кусаются безнаказанно.
Какое слово лучше определяет особенности Вашего пребывания здесь – ссылка, эмиграция или бегство?
Суждение выносится в зависимости от намерения. Я приехал в больницу, чтобы меня всесторонне обследовали, чтобы немного подлечиться, поэтому не могу сказать, что я совершил эмиграцию-хиджру ради своих мыслей, своей культуры, возможности выразить их. Я и сейчас не могу заняться подобными делами. Я не общаюсь с окружающими. Ах, если бы я приехал с таким намерением! Если бы, как говорил и Бадиуззаман, у меня была возможность рассказать о культуре нашей нации, которой пять тысяч лет! Если бы я стремился проводить семинары в разных местах! Если бы я принимал участие в конференциях! Меня на них приглашали, но я не ездил, только в одну из них направил сообщение. Сейчас просят приехать в Барселону. Я даже приготовил небольшое выступление, но потом отказался. Я не такой человек, но из разных мест настойчиво приглашают, говорят, чтобы принял участие ради установления мира, терпимости и диалога. Я всегда воздерживаюсь, потому что, когда в Турции кто-то добивался успеха, я никогда не относил это на свой счёт и не говорил, что «Всевышний благосклонно отнёсся к моим стараниям». Я считаю это ширком (приписыванием Богу сотоварища, что равносильно безбожию – прим. ред.). Всё совершается Аллахом. Но есть люди, которые не могут смириться с тем, что кто-то другой сделал нечто благое, хотят, чтобы всё, что есть хорошего, исходило от них. Они чувствуют беспокойство. Если вас кто-нибудь назовёт героем борьбы за мир, я думаю, они умрут от сердечного приступа. Я всё это учитываю. Я приехал на лечение и после его окончания предпочитаю здесь ещё немного остаться. Потому что у меня нет таких зубов, как у других, я не могу кусаться. И когтей нет – оцарапать не могу. А они - кусаются, и безнаказанно. Царапают, разрывают некоторые места. Задевают мою честь, мою гордость. У меня есть вера, есть вероисповедание, есть жизнь, которую я проживаю, не благодаря кому-либо; но противоположная сторона не имеет никаких представлений о человеческих ценностях. Нападая, они даже не замечают, что покушаются на человеческие ценности. Если они этого не знают, то, по крайней мере, я не расстраиваю себя, не буду подстрекать их, не дам им плясать у себя на груди. Размышляя так, я ожидаю здесь лучших времён. Если мне не скажут «уезжай отсюда», то я подожду, пока атмосфера в Турции ещё немного прояснится. И если мое пребывание здесь в определенной мере считается хиджрой, по крайней мере, зачтётся мне в благодеяние. Встречаюсь с некоторыми товарищами, которые приезжают ко мне, хотя таких и немного.
Подходит ли слово «ссылка» к состоянию Вашего духа?
Когда скучаю, то говорю «ссылка» и в этом нахожу для себя некоторое утешение. Очень многие в высшей степени достойные люди жили в ссылке. Даже такого человека, горячо любящего свою Родину, как Абдульхамид Хан (предпоследний прославленный султан Османского государства – прим. пер.), отправили в ссылку. Мехмет Акиф, Намык Кемаль (известные турецкие поэты – прим. пер.), множество людей пережили ссылку. Я в рамках своего мировоззрения считаю некрасивым называть кого-то «они», «другие», «противоположная сторона», «противоположный фронт», но и Троцкий жил в ссылке в Мексике из-за собственного мировоззрения.
В Турции и сегодня, если провести анкету, тысячи людей скажут, что любят меня. Мне нечего стыдиться. Я – не вор, или что-то там такое. Слава Аллаху, я не делал ничего запретного. Не крал, не грабил. Как живут мои братья – известно. Занимаются своими делами. Мы не вылезли из дупла, то есть, у нас большая семья, но, что делать, пусть мои братья делают то, что делают. И все же я скажу, что нападки причиняют мне боль, заставляют кровоточить мою душу.
Какого знака Вы ждёте, чтобы вернуться? Полного исчезновения «дымки»?
У меня не такое крепкое здоровье, чтобы выслушивать это. Здесь у меня нет проблем. Я же холостой человек. У меня сахарный диабет, ем всего по капельке. Мне достаточно очень немногого. Благодарение Аллаху, написал 40-50 книг, за которые присылают авторские гонорары. С этой точки зрения у меня нет проблем. Где найду для себя немного места, там и останавливаюсь. Пока погода совсем не «наладится», я не хочу становиться так причиной «бурь», потому что существует много людей, которые держат рог у губ и готовы сразу подуть в него.
Нурие Акман, Заман, 01 -го апрель 2004
- Создано .