Речь Всевышнего
Проект бытия был создан знанием Милостивого Творца, а его архитектурное строение было изложено Его речью[1]. Сотворение и речь появились как близнецы в наиболее сокровенном святилище неменяющейся сущности (айан аль-сабита), после чего они облачились в физические формы. При сотворении человека Милосердный Творец заложил в нем способность выражать свою сущность, внутренние глубины, все бытие, и то, что скрыто за завесой материального бытия. И в таком состоянии Он вывел его на измерение внешнего бытия. Поэтому можно сказать, что речь была первой живительной капелькой чернил, стекшей с кончика пера божественной Мощи в небытие. И опять она была первой, кто раскрыла и показала таинство связи между Творцом и Его творением.
Человек, созданный из вязкой смеси глины и воды на Земле, благодаря хранилищу знаний[2] и дарованным ему Создателем даром речи, был возвышен до ранга наместника Всевышнего на Земле. В какой-то степени человек в состоянии говорить не только за себя, но и за другие существа, например, джиннов. И благодаря речи он слышит Его и взывает к Нему. Едва заговорил человек, развязались путы на устах вещей, и пришли в действие те, кто раньше пребывал неподвижно в ожидании молчаливом. Заговорили также и все существа и явления, каждое из которых представлено строкой одной, параграфом одним, нисходящими от верховного уровня (маля аль-аля). И стали они талантливыми ораторами, звонкими глашатаями и ясной речью множества мудростей, и красноречивым языком скрытой в них истины. В эпоху безмолвия, еще на довербальном уровне, бытие молчало, явления были немы, и все сущее пребывало в бездействии. Но как говорят вещи? И как в разговорах своих они выражают себя? Вопросы эти трудны, и не каждому дано вникнуть в них. Нам лишь известно то, что посредством речи, вложенной в его суть, человек способен легко выражать и толковать вещи и явления так, как он захочет. И вправду, речь – наша душа в этом мире относительностей. И каждый человек – отдельный язык, и смысл бытия всех этих языков – это речь. Она служит средством, помогающим признать истину как наивысшую реальность. И становится видно, как с ее помощью все существа озвучивают бытие, словно инструменты симфонического оркестра; и благодаря речи откидывается вуаль, распростершаяся над бытием. Речь является ключом, отпирающим двери в сокровищницы мысли. Речь является кнопкой в большом центральном движении, которая приводит в действие всю округу. Речь является троном человека, возвышенного до звания наместника Всевышнего на Земле с правом вершить Его дела на Земле. Речь – перо человека, речь – его сабля и основа его правления. Там, где развевается знамя речи, даже мощнейшие армии и армады терпят поражение и отступают. Когда зазвучит речь на поле битвы, раскатные грохоты пушечных выстрелов уподобляются визгу медовых пчел. Из-за крепостных стен, на башнях которых водружено и гордо развевается знамя речи, доносится бой лишь ее барабанов. В краях, докуда долетает марш ее славного военного оркестра, короли начинают трепетать в страхе. И сколько неприступных стен, перед которыми впали в отчаяние и возвратились ни с чем Александр Македонский и Наполеон, были покорены мечом мастера речи! И насколько высоким было воздействие этой силы, что оно распространяло вокруг атмосферу доверия и безоговорочного согласия!
Священный Коран
Священный Коран представляет собой такой высокий образец речи, чей голос слышен за далекими крепостными валами и отзывается эхом в даже наиболее неприступных и очерствевших сердцах. Он преподносит темы, наделенные удивительной красотой, в такой пленительно простой форме, что не может никого оставить к себе равнодушным.
Стиль Корана необычаен, его речь не сравнится ни с какой другой речью, будь она божественного или мирского происхождения. В Коране есть такая неотразимая красота, которая пленит и обвораживает сердца, и настолько волшебны звуки его мелодии, что тают даже души, несведущие в тонкостях его языка.
Коран так мощно и убедительно преподносит решения к различным проблемам, что очаровывает каждого, чье сердце не увязло во враждебных предрассудках против него. И даже в таких случаях он затрагивает души эти и подвигает их разум к размышлению, и в итоге покоряет их сердца.
В Коране, вершине речи, каждое предложение, параграф и строка демонстрирует бездонные глубины смысла, тонкость стиля, живость ритма и мелодию, ласкающую душу. И те избранные слова своим смыслом, значением, глубиной и тонкостью звука уносят слушателей к своим волшебным горизонтам и преподносят им разные упоения и сюрпризы.
Если вы попытаетесь подменить тот материал, которым Коран объясняет какую-либо тему, то будет это бесполезным делом, ибо речь станет несвязной и невразумительной, и его живой стиль потеряет свой дух.
Коран обладает такой мощной силой выражения, что когда он начинает говорить о событиях, отдаленных друг от друга не только по времени, но и характеру происходящих в них действий, нас не покидает ощущение, словно они происходят сейчас прямо перед нашими глазами – священная книга удивляет, восхищает и приводит нас в волнение. И при всем этом, он не позволяет произойти даже малейшим уступкам ни в своей восхитительной красоте, ни в пронизывающей сердца глубине, ни в гармонии всех этих выражений. Наоборот, он передает все, что он хочет передать, предельно ясно и четко, не оставляя места для неопределенности.
Коран обращается не только к разуму одному, лишь к сердцу или только к душам. Он воспринимает человека как единое целое с его материальностью и духовностью. Его послание кратко и лаконично, и обращается он одновременно и к внутреннему, и к внешнему миру человека. И в людях, которые прислушиваются к нему, Коран создает единство чувств, мыслей и знаний обо всей вселенной, всем сущем и всем человечестве.
Не найти более чудодейственной речи, чем Коран: он более влиятелен, чем все волшебные речи, изыскан, чем все деликатные стили, и возвышен, чем все высокопарные слова. До сего момента еще никто не смог не только сравниться с ним, но даже близко подойти к совершенству уровня его речи. И это несмотря на то, что в своем желании одолеть его находилось немало противостоявших ему «султанов красноречия», возомнивших о себе, будто им дано достичь превосходства.
Такие выдающиеся поэты Аравии, например, Фаридуддин Аттар, о ком Шамс-и Тебризи сказал: «Правда, и я пишу стихи слаще меда, но с точки выбора правильного слога, я гожусь лишь в ученики к нему»; или Мавляна Джалалледин, который на весь белый свет объявлял: «Я – покорнейший слуга Корана»; или Джами, кого многие ученые называют не иначе как поэтом, «отравленным из чашки любви» - их бессмертные работы, которые все так же продолжают поражать умы, как они поражали столетия назад; ни один из них не мог даже на йоту приблизиться к горизонтам совершенства мастера речи – Священного Корана.
Мы остановимся на этом вопросе более подробно несколько позже, поэтому сейчас только бросим взгляд на стиль, которым изложен Коран, после чего вновь вернемся к завораживающей речи, отражающейся во вдохновенных стихах и прозе, что раскрылись в его тени.
С первыми звуками мы все открыли глаза в этом мире, выросли с колыбельными песнями, и куда бы мы ни направлялись, вело нас туда волшебство речи. Если нам суждено жить и дальше, то мы будем дышать и жить с нашей речью. А если и умрем, то умрем мы от засухи и голода в речи и знаниях, то есть от отсутствия их в нашей жизни. Речь – это живительный источник и эликсир бессмертия для всех, кто желает жить вечно.
Тот, кто способен, словно увлеченный дервиш, вдыхающий нотки жизни в свою свирель из тростника, вдыхать речь в страну духовных мертвецов, снова и снова обещает воскрешение после смерти тем поколениям, которые страдали от лишений многие тысячелетия. Он также возымеет эффект сура[3] над могилами тех, кто, подобно народу Ад, был наказан Божьим гневом.
И если есть красавица, прекрасней и милей которой нет на этом белом свете, то эта речь. И не найти нам никого свежее, разноцветнее и краше речи в этом мире бренном; в мире – увядающем и стареющем «гостином доме грез», где тот, кто прибыл, в конечном счете, отбывает, а тот, кто поселился, в конце концов, переезжает, и где имущество, добро и наслаждения преходящи. На склонах, где эхом отзывается речь, тысячи и тысячи голубей погружаются в созерцание своего внутреннего мира и грезят новыми садами благоухающих роз. Едва плектр речи коснется струн знаний, бытие закружится, и явления закрутятся, увлекаемые поворотами божественного танца. И не один, а тысячи маджнунов[4] бороздят пустыни и просторы, где раскатным эхом отзывается речь. Там, куда долетают сладкие мелодии речи, соловьи заливистые замолкают в почтении и возвращаются в гнезда свои, наслаждаясь потоками этих задушевных мелодий. И в диких далеких лесах, куда доносится глас речи, лисицы отрекаются ото лжи и обмана, а львы – цари леса – испуганно находят в своих логовах убежище.
Речь – это дух, содержимое, цвет, и образец книги мироздания и законов сотворения; это печать, перо и меч истины ислама – стези Аллаха. Только мастера по драгоценностям способны оценить по праву караты бриллиантов, и только ювелиры способны установить истинную цену золотым украшениям, и только мастера пера и речи способны оценить по праву слово. Обитатели этого бренного мира устанавливают относительную цену всему этому золоту и жемчугам, которые ценятся лишь в этом мире тленном, где жизнь человека коротка как два мгновенья ока. А речь – она государыня, доводящая свои веления до всего сущего на разных уровнях земли и небес; она повелительница, отдающая указы во все стороны, и она героиня-сударыня былин и легенд. До сегодняшнего дня никому не удалось достичь тех головокружительных высот, которые покорила речь, и ни одному воину не снилось оружие такое мощное, коим всегда обладала речь. Для нас каждый пророк есть султан слова, а люди слова и пера – блики лучей света от этих султанов слова. Пророки – они идеалы, а люди слова и пера – их верные последователи. Пророки – архитекторы, а люди слова и пера – прилежные работники. Они всегда действуют сообща и вместе возводят процветающие города из речи, вяжут кружева из крученных шелковых ниток языка, и нанизывают потрясающие ожерелья из драгоценных слов.
Когда воодушевляются архитекторы речи, живительные капельки небесных дождей превращают сердца людские в плодородные зеленые луга, а нежные летние ливни орошают потрескавшиеся пустыни, создавая оазисы. И когда речь созревает, превращается в реку, бурлящий водопад или могучий океан, чьи волны безудержно устремляются на берега, она достигает такой неотразимой мощи, что с ее духовной мелодией замолкают все ненужные звуки и голоса; исчезают разные бормотания, выставляющие себя как слова, и все бессмысленные разговоры прячутся по разным уголкам. Всякий человек, кто удостоился чести сидеть с такой зрелой речью за одним столом, по мере открытости своего сердца, вслушается в нее, словно попал под каскады водопада музыки, и в состоянии, углубляющем его духовные горизонты, всем своим существом он растает в ней, и полностью покорно отдастся ей.
Хорошая речь обязательно будет иметь влияние на всех людей, но, конечно, в соответствии с их способностями и потенциалом воспринять ее. Иногда человек, под воздействием сильной речи, чувствует себя легким и свободным, подобно птице, облетающей бескрайние просторы; он словно величаво взлетает ввысь на воздушном шаре и парит в небесах вместе с воздушными змеями. Если бы можно было остановить этот полет и прислушаться к его духу, когда он, плененный обаянием речи, беспрестанно кружился вокруг этой центростремительной силы, тогда бы он узнал, какая потрясающая любовь и какие удовольствия заложены в нем, и тогда бы он действительно воспарил в восхищении. Такой блаженный человек возрождается и познает себя все глубже и глубже каждый раз, когда он припадает к богатым рекам из этих звуков и слов. И с проникновением в глубины его души каждой фразы и предложения, отзывающимся эхом в его ушах, он чувствует, как с каждым мгновением постигает новое, и, воспринимая великолепие метафизической жизни через красочные измерения речи, он упивается снова и снова.
И особенно речь, вдохновленная божественным миром, и произнесенная с такими чувствами и мыслями, очаровывает слушателей своим обаянием, вихрем проникая в их души и окрашивая своей краской их сердца. Они рвутся в ее теплые объятия, полностью предаваясь ей. Затем в этой нежной атмосфере они познают тонкости собственного мира, и испытывают верх блаженства от головокружительной красоты тех богатств, с которыми они были благословлены.
Иногда в нежном звучании речи человек слышит напевы веры и религии, напоминающие журчание райских рек, и мелодии бренности (фана) и вечности (бака)[5]. И с полнотой понимания, что все сущее исходит из вечности и возвращается в нее, его каждый миг наполняется блаженством созерцания в разноцветных вуалях горизонта надежды и веры.
А иногда через некоторые судоходные каналы речи мы уплываем под парусом в наше прошлое, пытаясь разглядеть его во всем великолепии; временами мы прислушиваемся к нему, будто к любимой музыке, встаем на танец кружащихся дервишей, и кажется нам, что обрели мы крылья. И мы, достигнув состояния, неподвластного, с точки зрения своей эмоциональной и духовной жизни, времени, очутимся удобно усевшимися на месте слияния прошлых реалий и будущих грез, и почувствуем, как будто созерцаем мы одновременно три разных временных измерения. И в этом созерцании наше славное прошлое, превратившееся в руины мечтаний и грез, с волшебной реставрацией заново обретет свое былое великолепие. И наше будущее, которое мы ощущаем в наших надеждах и вере, прибежит к нам вприпрыжку, как радостный ребенок, смягчающий наши сердца. И проникнет он в наши сердца, утолит нашу тоску, и будущее снова останется за нами. И с этими глубокими чувствами мы бросаем себя в поток разных ассоциаций и в таком каскаде, что в своих грезах мы возводим в бесконечную силу и в бьющие через край течения, мы переходим от одного состояния в другое, от одной мысли к другой. И как в наших мечтах, мы все формируем по своим намерениям и желаниям, размещаем по желанным нами шаблонам и направляем по своему усмотрению. И мы способны вставать, сидеть и передвигаться, как хотим, окрыляться и взлетать, приземляться и ходить, как пожелаем, по земле. Мы можем любоваться восходом солнца по вечерам или заходом солнца по утрам. Из одного мы способны превратиться в тысячи, и из маленькой частицы мы вырастаем во все сущее.
Речь питает, растит и поет колыбельные песни нашим грезам, чьи основы связаны с нашими смысловыми корнями. Такая проницательная, утонченная и зрелая речь поднимает наши устремления от земли и водит по небу, показывая разные виды бесконечных просторов. Она возвышает нас на верхние уровни небес, словно ведя по ступенькам духовного восхождения, и мастерит для нас троны в метафизических мирах. И в ответ на наше беспокойно-молчаливое стремление к бессмертию в наших душах, речь наделяет наши чувства неописуемо прекрасным духовным богатством и водит наши души по глубинам, которых никакое материальное измерение не может охватить. И преподносит она нашему слуху необычно живую музыку без слов.
Речь, как одна из наиболее драгоценных ценностей, унаследованных нами от наших предков, как наследие, рафинированное в их сердцах, никак не ограничена лишь ясностью смысла, звучанием слова или выражением определенных намерений. Она одновременно является голосом наших мыслей, музыкой наших чувств, волнением наших сердец, переводчиком в нашей связи с Всемогущим Творцом и золотокрылой горлицей, отправленной нашими надеждами в будущее.
Когда изысканная и целеустремленная речь вбирает в себя все эти идеалы, она начинает звучать на своем диалекте, который сравним с бездонными небесами, как и земля, наполнен энергией, нежен точно шелк, и тепел, как материнское объятие. Речь эта производит поразительный эффект, свидетельствующий о пробуждении логики, сиянии сердец, обаянии слов и их вечном путешествии, начавшемся с незапамятных времен. И этим она передает нам величие нашей веры, богатство нашего народа, чистоту и порядочность наших друзей, самоотверженную борьбу наших предков, и наши ценности, которые делают нас уникальными.
Хорошая речь, которая идет непосредственно из глубины сердца и озвучивает то, что находится в ней, будет всегда доносить до нас дыхание духа, биение сердца, и красочность и манеру выступления. И хорошая речь, по мере святости своей красочности, богатства и цели, отражается эхом в наших сердцах подобно небесным голосам, преподносящим нам чистейшие вкусы от своего первоисточника.
[1] «Милостивый научил Корану, создал человека, научил его ясной речи» (Св. Коран, 55:1-4).
[2] См. Св. Коран, 2:31 и толкование этого аята «И Аллах научил Адама всем именам» в книге Али Унала The Qu’ran: An Annotated Interpretation in Modern English, NJ: Tughra Books, 2008, с. 25-26.
[3] Труба, в которую будет дуть ангел Исрафил, извещая о Конце света.
[4] Пылкие влюбленные.
[5] См. Фана филлах и Бака биллах в Ф. Гюлен, Key Concepts in the Practice of Sufism, NJ: Tughra Books, 2004, с. 145-160.
Источник: Fethullah Gülen. ‘Beyan’, Yağmur Dergisi. Sayı 1, Ekim-Kasım-Aralık 1998.
- Создано .